Девственница - Амира Ангелос Страница 42

Ко мне в кровать забирается сонная Настя, прижимаю к себе ее теплое тельце, чувствуя невероятное счастье в эту минуту. Но как бы ни было приятно нежиться в кровати — пора вставать. Нужно накормить девочку завтраком. А потом… не знаю. Продолжить знакомство с не особенно дружелюбными обитателями этого огромного дома, многие из которых не говорят со мной на одном языке…

Хорошо, что я не одна, иначе, наверное, с ума бы сошла. Но рядом Настя, я должна быть ей опорой. И Варвара очень помогает. Уже хлопочет на нашей маленькой кухоньке. Совгат приносит завтрак, свежую выпечку, источающую невероятный аромат.

— Тут у них похоже даже своя мельница. Все свое, и пшеница, и мука, — говорит Варвара. — Красивые места.

— Да, ты права, наверное.

— Пора на прогулку, верно, Настенька? — улыбается Варвара девочке.

Поворачиваю голову, чувствуя, что кто-то на нас смотрит. Девочка лет семи. Очень миленькая, смуглая, темноволосая. Чем-то ее черты напоминают мне Валиева. Вздрагиваю. Боже, у него есть дочь? Может и жена есть? Голова начинает кружиться от этих мыслей. Но я беру себя в руки и улыбаюсь девочке.

— Привет. Как тебя зовут?

Скорее всего она не знает русский.

— Я, — кладу руку себе на грудь, — Вилена. А ты?

— Меня зовут Нурпат, — говорит на чистом русском языке девочка. — Очень приятно с вами познакомиться. Вы идете гулять? Я с радостью покажу вам окрестности. Вы гости дяди Тагира. Добро пожаловать…

— Спасибо, милая, — говорит Варвара, видимо догадавшись, что у меня пропал дар речи. А еще огромное облегчение — девочка назвала Валиева дядей.

Мы отправляемся на прогулку, никто не препятствует нам. Ни одного мужчины не встречаем пока идем по длинным коридорам дома. Только женщин, занятых своими заботами. На улице вдалеке, ближе к воротам видим двоих мужчин, при оружии. Похоже, дом все же охраняется. Но ни Валиева, ни его брата. Мы беспрепятственно идем в другую сторону — там поле, за ним лес. Сбоку постройки, Нурпат показывает нам стойла с лошадьми, дальше коровник. Очень много и другой живности. Повсюду бегаю куры, гуси. От живности Настя в восторге, тянет ручки, хочет погладить, все время приходится ловить ее. Я немного боюсь — особенно по-боевому настроенного петуха.

— Спасибо тебе, Нурпат, за экскурсию, — обнимаю девочку. — Она получилась очень познавательной.

— Можем сходить искупаться к реке, — предлагает девочка.

— Увы… купальника у меня нет. Кстати, а искать тебя не будут? Мы уже три часа гуляем. Наверное, надо возвращаться. Мама тебя не будет ругать?

— Моя мама…

— Нурпат! — девочку прерывает гневный окрик. Дружно поворачиваем головы. К нам направляется тот, кого мне хочется видеть меньше всего. Старший брат Тагира. И он явно очень зол…

— Что ты здесь делаешь? — вопрос обращен ко мне, и тон самый что ни на есть недружелюбный, а от взгляда хочется съежиться. Странно, но бросив быстрый взгляд на Нурпат, я не замечаю в девочке ни малейшего испуга. Она смотрит снизу-вверх на великана, скорее с удивлением.



— Простите, я не знала, что являюсь в этом доме заключенной, мне никто не сказал, что здесь нельзя выйти погулять с ребенком, — мой ответ выходит язвительным, поэтому смущаюсь и добавляю:

— Нурпат не виновата… Это я попросила ее…

— Пап, что происходит? — с огромным удивлением спрашивает девочка. — Прости пожалуйста… Я думала, это гости дяди Тагира…

— Это гости, Нурпат. Но держись от них подальше. Идем.

Оказывается, у Громилы есть дочь. И она вроде бы ничуть не боится этого ужасного, грубого, невыносимого человека. Ну чтож, это, наверное, хорошо, что не боится… Чувствую себя униженной, больше Далхан не говорит мне ни слова. Просто берет дочь за руку и идет вперед.

Мне не остается ничего как взять дочь за руку и последовать за ними. Настя вообще не поняла ничего из произошедшего, продолжает с восторгом разглядывать траву, рвать цветочки, бегать. Ее огромный грубиян ничуть не напугал. Вздыхаю с облегчением. Главное, чтобы моя дочь не чувствовала всего того, что приходится выносить мне. Отвращения. Презрения. Но как иначе? Как может относиться ко мне Далхан, если по моей вине чуть не потерял брата?

* * *

К счастью, весь оставшийся день я не видела больше этого мужчину. Мне хотелось увидеть Тагира, но и его не было. После обеда снова пришла Нурпат.

— Тебя отец не будет ругать за то, что ты снова с нами общаешься? — спрашиваю со вздохом. Настя только что проснулась после дневного сна, и я переодевала ее. Гулять мы сегодня уже не пойдем точно. Надеюсь скоро увижу Тагира, и он объяснит мне, сколько пробудем здесь и что нам позволено…

— Нет, не будет ругать, — улыбается девочка. — Он вообще никогда не ругает меня. Только разговаривает долго и серьезно, если я что-то не так делаю, или хулиганю… Не понимаю, обычно папа довольно гостеприимный. Что на него нашло?

— Ничего страшного, мы здесь чужаки, не знаем ваших правил. Я понимаю, почему твой отец строг с нами, — пытаюсь сгладить ситуацию. — А твоя мама? — хочу сменить тему.

— Она умерла… — отвечает Нурпат.

— Прости пожалуйста… Я не хотела задеть такую больную тему, — беру девочку за руку. Очень хочется обнять ее, но я не решаюсь.

— Ничего. Я ее совсем не помню, мне и годика не было. Ее убили плохие люди. Говорят, после этого папа стал таким. Суровым и нелюдимым. После той истории многое поменялось. Теперь нашу деревню круглосуточно охраняют… Не доверяют чужакам. Но со мной папа всегда очень добрый. Поверьте, он не злой человек.

— Конечно, я верю тебе, дорогая, — обнимаю девочку, не в силах противостоять неодолимому порыву. — Знаешь, я тоже росла без мамы. Она умерла, при родах. У меня нет ни одной фотографии, где она держала бы меня на руках.

— Вас тоже вырастил отец?

— Можно и так сказать, — вздыхаю. — Только он не был таким хорошим человеком как твой.

— Он вас обижал?

— Нет… Он обижал только моего брата. Он был очень жесток с другими людьми. Несправедливо жесток… Поэтому мы с братом убежали от него…

Погружаюсь в воспоминания, сидим с Нурпат обнявшись, Настя, которой не интересны наши разговоры, играет в свои игрушки, собирает башню из кубиков. У меня по лицу текут слезы. Чувствую невероятное единение с девочкой, отец которой меня ненавидит… И тут, подняв глаза, вижу, что Далхан стоит на пороге. Просто стоит. Смотрит. Явно слышал как минимум часть наших откровений.

— Папа! — восклицает заметившая отца Нурпат.

— Ты опять здесь? У тебя урок английского, девочка. Тебя ищут по всему дому. Никому и в голову не пришло посмотреть тут.

— Прости, я забыла про урок, — вздыхает Нурпат. — Уже иду, папа…

Далхан бросает на меня еще один долгий взгляд, но ничего не сказав, скрывается вслед за дочерью.