Не нарывайся, блондиночка! - Юлия Шевченко Страница 41

Удивительно и невероятно.

- Неужели, возраст сказывается? - поддеваю его, немного издеваюсь. За что подучаю шлепок по попе. - Ай! Дурак.

- Это не возраст, Аврора, - становится чертовски серьезным. - Просто, - пожимает плечами. - последствия профессии военного, - вот это уже интересно. Не знала, что он имеет какое-то звание. - Мы вместе с твоим отцом служили, - ого! - Бывали в самых горячих точках. Спасали людей. Даже…

Не говорит напрямую, но я его понимаю. Страшные вещи лучше в слух не произносить. Не бередить прошлое.

- А почему ушел из армии?

- Тяжелое ранение из-за предательства, - вздрагиваю, теснее к нему прижимаясь и обнимая крепче, словно он может исчезнуть в любой момент. - Долгая операция. Восстановление чуть ли не полгода. Да и не хотелось видеть те ужасные места, куда нас отправляли. Попросил отставку. Ушел. Вернулся к обычной жизни в городе.

- И решил уехать в деревню? - предполагаю, но что-то мне подсказывает, он еще не все рассказал.

- Не сразу, - прижимается к моему бедру горячим членом, который начинает увеличиваться в размерах и тереться об меня. - Я… - задерживаю дыхание, боясь услышать дальнейший рассказ. - был приглашен к сослуживцу на День Рождения. Выпивка, шашлыки, девочки, - раздражённо фыркаю - ну куда уж без них. - Все были навеселе, когда виновник торжества вдруг решил пострелять по бутылкам. Нашел где-то пистолет, устроил тир. Сначала все шло хорошо, пока не… появилась на заднем дворе какая-то девушка. Требовала поговорить с Антоном. Кричала. Чем-то ему угрожала.

- Мирон, ты…

- Я даже толком сообразить ничего не успел. Прогремел выстрел. Со всех сторон визги, крики. Смотрю, а девушка лежит на земле в луже крови, а у хозяина дома пистолет дымиться.

- О Боже! - рот закрываю ладошкой.

Ужас какой-то. В горячих точках Мирон повидал многое, а тут убийство в мирное время.

- Но самое страшное было потом, - голос злой, со скрежетом. - Мои сослуживцы, мои друзья решили свалить на меня… ситуацию с девушкой.

- Что?

- Во время следствия давали показания против меня. Обвиняли во всех смертных грехах. Придумывали небылицы. Тогда даже полковнику Баринову никто не верил. Ведь он был в доме, когда все произошло. Твой отец - единственный, кто боролся за меня до конца.

Да, папа у меня герой. Своих друзей и близких никогда не бросает. Им можно гордиться.

Может и меня правда из-за какой-то опасности в деревню отправил?

- Следствие что-то темнило. То тянуло с расследованием, то быстренько все свернуть захотели. Я практически оказался в тюрьме. И если бы не выжившая девушка, давшая показания, я бы мог куковать на нарах. Долго и…

Толкаю его на спину. Забираюсь сверху. Располагаюсь киской в опасной близости от его члена. Наклоняюсь, тянусь за поцелуем.

Но громкий звук смартфона заставляет нас замереть. Переглядываемся. Мирон тянется за телефоном. От его движений скатываюсь вниз. В руки как раз попадает его пенис. Огромный, возбужденный и наверняка очень вкусный.

Надо бы его попробовать. Доставить Мирону такое же мощное удовольствие.

- Слушаю, - в трубке что-то пищит. - Да, я Мирон Савин, - внимательно слушает, даже не замечая, как я на коленях стою.

Провожу ноготками по длине члена. Облизываюсь, собираясь ему минет сделать, но вдруг оказываюсь на мягком ковре. Мирон резко дернулся. Я полетела вниз. Ударилась задницей.

- Сдурел? - потираю ушибленное место и смотрю на мужчину.

От былого веселья и возбуждения не осталось следа. Он серьезен, сдержан. Словно вновь в армии. Как будто отчитываться будет перед генералом.

- Аврора, - еле слышно. - На твоего отца было совершенно покушение. В резиденции все на ушах стоят. Требуют твоего немедленного возвращения.

Что? Папа? Боже мой! Нет, не может этого быть!

Мир за секунду рушится, как карточный домик, оставляя после себя руины.