(не)полная семья - Агата Чернышова Страница 40

Задним умом все хороши, и всё-таки я не жалела, что всё случилось именно так. Я впервые после Вадима убедилась, что могу полюбить. И что нет никакой второй половинку, встретив которую, уже никогда не сможешь быть счастлив с другими.

Я говорила долго, всё время просила не перебивать, хотя слушатель и не делал попыток. Ощущая на себе его мягкий взгляд, я чувствовала, что ещё немного и сдамся. Сверну этот никудышный сеанс психотерапии и попрошу обнять меня и снова повторить слова любви.

Просить не пришлось. Макс сам почувствовал, что я обмякла и истощена, вымотана слезами, нервами, прошлым, вломившимся в дверь.

— Почему ты готов так быстро простить мне измену? — спросила я, заглядывая в глаза.

Он совсем не производил впечатление того, кто стоил за свободные отношения в паре. Макс ревновал меня, и я боялась, что в будущем это станет проблемой. Но пока оно ещё не наступило, и думать не имело смысла.

— Я сам не был идеален и иногда позволял себе, ну, перепихон на стороне. Ничего серьёзного, так, старые связи. Всё давно закончилось, Вита. И если ты захочешь мне поверить, то обещаю, не пожалеешь.

Сейчас Макс сжимал мою руку, гладил лицо, целовал пальцы и говорил о нас. Я вглядывалась в каждую морщинку, мягкими лучиками ложившуюся вокруг глаз и испытывала прилив нежности. Мой мужчина уверял, что скучал и что теперь никуда меня не отпустит, даже если я продолжу сомневаться.

А я продолжу, уж такая натура!

— Откровенность ранит сильнее лжи. И я пока не готова тебе поверить настолько, чтобы переехать, — поджав губы, произнесла я, всё так же комкая в руках очередную влажную салфетку.

Сегодня я выплакала полугодовую норму слёз, но раз это приносило облегчение, значит, так тому и быть. Уже к вечеру я снова стану уверенной в себе леди, которая легко идёт по жизни и получает то, что хочет.

— Это я так, на будущее, — улыбнулся Макс, развернув моё зарёванное лицо к себе. — Эй, послушай! Я не собираюсь тебя торопить, но и отпускать тоже. Мы начнём всё с начала, согласна? И постараемся забыть обиды и прошлое. Ты достаточно жила ими, прекрати думать о мести и разрушать себя.

— Я не думаю о мести, — тихо ответила я, отведя взгляд. — Не поступи Вадим так, никогда не вспомнила бы о нём.

— Всё, мы закрыли эту тему раз и навсегда, — подытожил Макс и завёл машину.

— Куда мы едем? — спросила я спустя несколько минут, поняв, что он везёт меня в другую сторону.

— Ко мне. Я же сказал, что соскучился, — получила я ответ и усмехнулась:

— Обещал же не торопить события.

— И не тороплю. Я ни на чём не настаиваю и делаю то, что нужно нам обоим. Согласна?

Он посмотрел на меня с лукавой искоркой во взгляде, от которой я всегда дурела, и возражения замерли на губах.

Да, он неплохо меня узнал. Почувствовать себя любимой, раствориться в партнёре, которому снова доверяешь, пусть и с оглядкой, мне было необходимо. Пусть для кого-то секс и любовь — разные вещи, в моём воспалённом мозгу одно без другого просто не существовало.

Иногда не стоит противиться тому, что само плывёт в руки. Сейчас я и не противилась.

***

Снова переступить порог его квартиры было непривычно и волнительно одновременно.

Я машинально посмотрела в сторону кухни. Казалось, ещё минуту назад стояла здесь и произнесла слова, что мы с Максом не вместе. И никогда не были по-настоящему вместе.

А вот сейчас всё изменилось. Я обвела влажным взглядом по-спартански суровую мужскую обстановку и машинально отметила, в каких местах не мешало бы её смягчить.

Нет, переезжать сюда с Алисой в скором времени, одурев от счастья воссоединения, не собиралась, но всё же, почему бы не приложить женскую руку, расставив на кухне приятные моему сердцу и взгляду статуэтки китайских дедушек-хотеев?

Уже через минуту я о них и думать забыла, погрузившись в то, что в любовных романах называют «пучиной страсти». Нет, не погрузилась, рухнула на постель, вминаемая тяжёлым мужским телом, от жара которого заныло внизу живота.

— И не смей больше меня отталкивать, — прошептал он, покусывая шею то нежно, то почти причиняя боль, и я застонала, выгнувшись дугой. Чтобы в следующее мгновение оказаться сверху:

— Если ты снова обманешь, я убью тебя, — засмеялась я, сомкнув ладони на его шее и приблизив своё лицо к его. И нежно коснувшись губами его губ, провела пальцами по выступившим жилам.

Скользнула ниже по обнаженной груди и твёрдым мышцам торса, ощутив насколько мне не хватало горьковатого запаха его парфюма.

Дальше слова нам не понадобились. Но после, лёжа рядом, мы говорили и не могли наговориться, как запойные алкоголики, дорвавшиеся до халявной выпивки.

— Ты, наверное, ведьма, — неожиданно произнёс Макс и я даже приподнялась на локте, с удивлением посмотрев на него. То ли это оскорбление, то ли такой сомнительный комплимент…

— В смысле, приворожила меня, — засмеялся он, поймав мой растерянный взгляд. — Если бы кто ещё полгода назад сказал мне, что я влюблюсь в женщину с ребёнком, прощу ей измену и буду готов на любую глупость ради неё, даже пустить к себе не то что в дом, а гораздо глубже, я бы рассмеялся, а может и в морду дал.

— Жалеешь, что связался со мной? Ещё не поздно, я могу уйти и не возвращаться, — спросила я, присаживаясь в постели и потянула на себя одеяло.

— Нет, не уйдёшь. Я не пущу.

Макс был прав, наша связь никак не вписывалась в идеальные рамки «эталонного любовного романа», да меня никогда не тянуло к идеальным. Наверное, потому что сама не была безупречной и мне нравилось такой быть: живой, ошибающейся, действующей под напором чувств, но всегда защищающей свои границы.

— Если бы можно было всё вернуть, к той точке, к нашей ссоре, как бы ты поступила? — спросил меня он спустя мгновение, за руку разворачивая к себе.

Я хотела ответить резко, но, посмотрев в глаза, задумалась:

— Не знаю, правда. Скорее всего, так же. Катерина первой затеяла войну, я долго терпела её уколы, звонки по ночам и слежку. Это всё было ещё в то время, когда мы с Вадимом были вместе. Я жалела её. Но любила её мужа и много раз предлагала Вадиму не приходить, если его мучает эта ситуация. Знаешь, что он ответил?

— Что его всё устраивает, — Макс усмехнулся и попытался меня обнять, но я мягко отстранилась.

— Сейчас я нарушаю ещё один негласный закон мира женщин: не говорить в постели с одним мужчиной, о другом. Но я вся состою из этих нарушений общепринятых правил! И другой не буду. Ты же понимаешь?

Макс развернул меня к себе, усадив на колени, и снова обхватил моё лицо, приблизив к своему так, что я утонула в его зрачках.

— Если бы я хотел другую, поверь, она бы у меня была!

И внезапно повалил меня на спину, прижав к кровати за руки, заведённые за голову.