Глаза русалки - Mut-Em-Enet Страница 4

— Ксюнь, только осторожно едь, приедешь — напиши, — мама даёт мне последние наставления.

Набираю Геннадия:

— Алло, Ген, говорить можешь, — а вдруг там его жена.

— Привет, моя госпожа, для тебя все что угодно.

— Госпожа? Мы с тобой уже на такой уровень перешли? Тогда приезжай сейчас, чтобы я могла наказать тебя!

— Наказать за что?

— Ген, не порти игру, за все хорошее.

— И что означает сейчас, я тебе мальчик по вызову что ли? — начинает сердиться.

— Чего ты? Я думала, ты сам хочешь.

— Конечно хочу, — сдается он, — как тебя можно не хотеть.

— Лестно, лучше не трепись и докажи на деле!

Захожу в квартиру и прямиком в душ! День был долгий! Нужно смыть усталость! Снимаю с себя все и подставляю лицо под теплые струи. Немного легче, а ещё и Гена поможет мне снять стресс, полученный после встречи с генералом.

Помню тогда 15 лет назад бежала без оглядки, боясь мести того капитана. Губы болели от его поцелуя, а в груди пекло от злости. И в первую очередь на себя: за длинный язык. Меньше б болтала… И неизвестно, что б было дальше! Может разложил бы меня этот черт рогатый прямо на столе и попрощалась бы со своим "цветочком". Оксан, да ты жалеешь, что не он был у тебя первым! Тю, тху на тебя!

Звонок в дверь вернул меня в реальность.

— Ну привет, моя госпожа! — прямо с порога впился в губы жадным поцелуем Геннадий.

Сейчас я скорее достойна осуждения: Гена был глубоко женат, при том свою жену встретил ещё в школе. И работал в техотделе у той самой бабы Зины. Как-то раз после очередного междусобойчика сей субъект вызвался меня проводить. Ну и понеслась душа в рай. Стал в любви признаваться, от чего, я, сама от себя не ожидала, сразу расстроилась. Таким дурацким мне показалось его признание и мальчишеским. Да и моложе он меня на целых три года. А тут такой натиск!

Скажу так, развел меня тогда на быстрый секс в его машине. Терять мне было абсолютно нечего! И я — живой человек, тоже есть определенные потребности.

И пошло-поехало… То он собирался бросить жену, то к ней вернуться. Мне кажется, где-то в глубине души Гена понимал, что я его тут мягко говоря использую, но признаться себе в этом не смел.

— Замечательное приветствие! — отпрянула от Гены, пока он развязывал пояс моего халата и уже вовсю шарил по моему телу.

— Погоди, неугомонный, ты там что-то принял, что твой младший научный сотрудник, — сказала я, указывая на эрегированный член в его джинсах, — в полной боевой готовности?

— Ксюша, — промурлыкал он как мартовский кот, облизывая губы, — для тебя я всегда готов.

— Давай, хоть вина выпьем что ли? А то я за рулем была и все вокруг безбожно бухали, а я смотрела и умилялась.

Мне сейчас отчаянно нужен был допинг.

— Лучше сейчас я тебе сделаю приятно, потом вино и второй заход!

— Какие у тебя далеко идущие планы… Ты на ночь или так на два захода?

— Сегодня, Ксюнь, я весь твой.

Он распахнул полы моего халата и принялся целовать шею, попутно стягивая с себя джинсы. Резко повернул меня к себе спиной, задрал халат и глухо хлопнул ладонью по заднице.

— Это что за садо-мазо? — прям удивил меня.

— Ты — плохая девочка и я сейчас тебя накажу.

— По-моему, вначале ты сказал, что я — госпожа!

— Ксюнь, закрой рот! Или это сделаю я.

— Ну я же плохая девочка и…

Он ловко повернул мою голову и закрыл мой рот поцелуем. Больше было не до разговоров. Если Гена хотел, он мог быть очень властным.

Пальцами он провел по моим складочкам, поверив готовность и вошёл прямо так, стоя сзади. Я даже губу прикусила. До чего же хорошо!

Чтобы быть во мне глубже, он наклонил меня и я локтями упёрлась в быльце дивана. Уж глубже некуда. А дальше, как я говорю, простая механика. Перед самым финалом я прикрыв глаза, представила черные глаза генерала Корецкого, как он смотрел на меня, когда перевязывал мою руку, и просто в секунду оргазм лесным пожаром пронесся по моему телу. Гена просто не успел за мной. Правда ещё пару толчков и я почувствовала, что и он кончил.

— Ты чего так поспешила, Ксюнь? — устало спросил Геннадий.

— Да так, немного перевозбудилась. Пить будешь?

— После такого финала — выпить святое дело!

Когда я наливала вино на кухне, меня посетило чувство, присущее, наверное, самке богомола, захотелось резко избавится от Гены. Вот выставить его в ночь и все. Не голову ж ему отгрызать!

Но я сдержалась…

— Ксюш, а ничего, что мы ещё раз и без презерватива, — спросил Геннадий, принимая от меня бокал.

— Нормально, я на таблетках, говорила ж тебе, и не люблю эти резинки. Если боишься заразиться, можешь не бояться, я все равно сплю только с тобой. А если и появится кто, ты первый об этом узнаешь.

— А что есть такая перспектива?

— Пути Господни, Геночка, неисповедимы! Я ж не буду годами сидеть и ждать, пока ты от жены уйдёшь наконец.

— Ксюш, а давай начистоту, — Гена отпил вина, — если бы четко сказала, что этого хочешь, я бы после первого раза ушёл. Но ты все как-то не определишься, нужен я тебе или нет. А я между тем по тебе с ума схожу и сплю с тобой только на твоих правилах.

— Бедный мой, — глажу по волосам, — чем я могу облегчить твои страдания?

— На колени, женщина!

— А?

— В смысле немного оральных ласк мне сейчас не помешает.

Ну что ж, думаю я, лучше уж так, чем снова ощущать его внутри. И когда спустя некоторое время его пульсирующий член извергает горячую сперму мне на грудь, я думаю совсем не о сексе и не о Гене. А о чем я вообще думаю? Чтобы скорее пойти в душ, смыть все это великолепие и забыться крепким сном.

— Ты прекрасна! — Гена задыхается, — я тебя люблю, Лисовская!

Любит он, а как же!

— Хорошо, Ген, спасибо!

— Спасибо?! Оксан, ты что? Я ей в любви признаюсь, а от нее больше, чем спасибо не дождешься!

— Ладно, что ты хочешь услышать?

— Что-то другое…

— Что другое, Ген? Что я тебя тоже люблю?

— Было бы идеально!

— Не могу, я, Геночка, говорить неправду.

— А знаешь, Лисовская, из тебя бы получился отличный мужик, такой вот бездушный мудак, которому все до лампочки, трахнул и забыл.

— Комплимент так себе, Геннадий!

— Задолбала! Я к ней бегу через весь город по первому зову, а она… Да сколько, ты меня ещё мучить будешь, — хватает меня за плечи, — если бы так не любил, убил бы нафиг и рука б не дрогнула.