Я тебя уничтожу - Евгения Чащина Страница 4

— Вы меня с кем-то спутали, ничего во мне особенного нет. Пожалуйста, отпустите меня, пожалуйста, умоляю вас, не надо.

Полы моего халата давно разошлись, а каменный член таранил тощий живот этой потаскухи. Как я мог хотеть ее, если единственны желанием было ее просто убить? Свернуть эту тонкую шею, а тело скормить псам. Других эмоций не вызывала.

— Сейчас мы это проверим.

Я открываю Алину от стены и животом бросаю на спинку дивана. Ее аппетитная задница сверкнула перед моим носом. Красивая задница, упругая.

— Куда предпочитаешь? — сверкнул глазами, головкой упираясь между двух половинок.

Девчонка в панике уползает вперёд, резко перевернувшись на спину и пряча с глаз свой аппетитный задок. Глаза испуганные, ошалевшие, смотрит на мой член в упор, не поднимая взгляда. Руки сами подтягивают к себе плед, пытаясь спрятать тело от меня. Хороша актрисулька, играет правдоподобно. Может этим мужиков берёт?

— Я буду кричать, — хриплым голосом предупреждает, стоит мне наклониться сильнее.

— Намек понял, — тяну Алину на себя, широко разводя ей ноги, врываюсь на всю длину, шумно выдыхаю, когда чувствую тугую плоть.

Она удивительно тугая, что сводит с ума до осатанения. Я трахаю эту девку так, что искры из глаз сыплются, а ее слезы только сильнее разжигают мое мужское самолюбие.

— Течешь, сука, — ладонью хватаю Алину за затылок и притягиваю к лицу ее заплаканное лицо, — теперь я понимаю, чем ты всех берешь. Своими наивными глазами и наигранной стыдливостью. Но твое тело кричит о другом, видишь, как она принимает его, не смотря на то, что я тебя даже не ласкал.

Я лишь на мгновение извлекаю член, пальцами проникаю внутрь влагалища, скалюсь, когда мои пальцы блестят от смазки. Растираю доказательство по животу Алины и опять до упора заполняю девку.

— Тебе ведь это нравится? Смотри в глаза!

Сжимаю ей горло и требую смотреть мне в глаза. Алина ничего не отвечает, смотрит на меня ненавидящим взглядом. Если до этого пыталась дёргаться, отбиваться, вырываться, сжимать ноги, словно хоть что-то из этого могло бы ее спасти, то теперь я чувствую, как ее тело расслабилось. Наблюдаю, как запрокинулась голова, открывая тонкую шею, которую сжимают мои пальцы. Чувствую, как по коже проехалась молодая, упругая грудь с твёрдыми, как камень, сосками, когда ее тело выгнулось сильнее. Теперь я даже хочу услышать обещанные крики, но девчонка уперто молчит, словно воды в рот набрала.

Чертова баба. Я не хотел касаться губами ее губ, но это сильнее меня. Они сладкие, но с примесью слёз. Красивая девочка, и трахается так же красиво. Мои губы терзают этот красивый ротик до тех пор, пока я не взрываюсь от удовольствия. Горячая сперма заливает ее лобок, я чувствую, как пульсирует разрядившийся ствол, упираясь в клитор головкой.

— Мы же ещё не закончили правда? — хриплю ей в припухшие губы, а потом целую шею, не выпуская Алину из объятий.

— Ты, вроде, закончил, — голос девчонки звучит бесстрастно, когда она взглядом указывает на залитый моим семенем лобок.

— Я не настолько стар, чтобы обойтись одними разом. А ночи осенью длинные, Алина, а я давно не был с женщиной. Особенно с такой податливой, как ты. Я хочу, чтобы эти пухлые губки сослали мой член, порадуешь своего хозяина?

Девчонка поднимает на меня потемневший от ненависти взгляд.

— Никогда. Хоть псам своим меня скорми.

— Э будет кровавое зрелище, — хрипло смеюсь и подхватываю лёгкую, как пушинка, Алину на руки, несу к себе в спальню.

Не удержался, прижался к губам, заставляя девушку приоткрыть ротик и пустить мой язык внутрь. Это сопротивление кружит мне голову, а ее противное упрямство вновь заводит.

— Ты сегодня моя до утра, полностью и без остатка, Алина. Мне нравятся такие сладкие киски, очень нравятся.

Ногой толкаю дверь в ванную и ставлю гостю в душ, сбрасываю халат к ногам и ступая следом. Хлопаю рукой по включателю, и приятно вздрагиваю, когда наши разгоряченные тела орошает вода. Мои руки вжимают Алину спиной к животу, настойчиво скользят по груди вниз, к промежности и смывают сперму. Член вновь крепнет, и это меня злит.

— Сожми его рукой.

Встречаю яростный взгляд. Девчонка медлит, сжав губы так сильно, что они побелели. Снова словно взвешивает что-то, а затем протягивает руку к своему трофею. И сжимает, сжимает так, что сначала прошибает током от удовольствия, а затем резко становится больно, но пальцы этой глупой бабы сцепились мёртвой хваткой.

— У тебя ровно секунда, чтобы ослабить хватку. Клянусь, выброшу в этом же виде на улицу и оставлю на растерзание псам, — сжимаю зубы от боли.

Грудь девчонки вздымается, словно она пробежала стометровку. И я снова буквально вижу, как в ней борются внутренние демоны. Хватка разжимается резко, но ствол не отпускает, скользит ладонью от основания к головке, где небрежно растирает большим пальцем каплю смазки, моментально приводя его в полную боевую готовность.

Смотрит мне в глаза непонятным, потемневшим взглядом, подносит ладонь ко рту и берёт свой большой палец в рот, слизывая свой трофей так эротично, что вся кровь моментально отхлынула вниз.

Мой палец трёт нижнюю губу девушки, а мои губы пленяет дерзкая улыбка победителя. Она знает толк в соблазнения. Палец ныряет ей в рот, делает поступательные движения. Я же часто дышу, вжав Алину в стену. Она вьет из меня веревки. Настолько искусно, что здесь уже, увы, не я главный.

— Это было жарко, детка.

Приподнимаю Алину, заставлю ногами обнять меня за торс. Вбиваюсь с новой животной силой, пока хватило выдержки. Не отпускаю ее губы до тех пор, пока мой член пульсирует в ней.

Алина рвано дышит, обмякнув в моих руках. Встречается взглядом со мной. Вижу, что на языке у девчонки что-то вертится, но она сдерживает себя.

— Я хочу спать, — говорит внезапно, — я могу идти?

Я по-прежнему сжимаю её в руках, даже член не извлёк, а она уже бежать собралась.

— Нет, мы ещё не закончили, — носом скольжу по ее щеке, ниже, туда, где бьётся жилка, легонько прикусываю шею и выхожу из Алины. — Ты была хорошей девочкой, Алина.

Вновь целую ее в губы до тех пор, пока хватает дыхания. А потом мою ее, уделяя внимание всем эрогенным зонам, о которых знаю. Чувствую, что больше не сопротивляется. Лишь послушно подчиняется, чем меня успокаивает. Укутываю в полотенце и несу на кровать. Вижу, как кутается в одеяло. Ругаюсь мысленно, возвращаюсь в ванную, ищу свежий халат и одеваю его. Выхожу из спальни с единственной целью, напиться до забытья. И я это делаю до тех пор, пока полбутылки коньяка не испаряются внутри меня.