ДНК Америка - Кристина Жиглата Страница 4

Этот день стал для меня самым долгим и ужасным. Все волнение и трепет от предчувствия, первой, любимой работы по профессии, угас, как мокрая спичка. То, что когда-то вызывало у меня интерес и стимулировало мою жизнь, разочаровало окончательно.

Неужели все не могло быть так просто, как у всех? Тебе предложили работу, и ты, согласившись, исполняешь свои обязанности, получаешь простую зарплату, опыт и стаж. Вечером приходишь домой, смотришь телевизор или идешь гулять с друзьями. На выходные едешь к родным и близким в гости.

Да, у меня почти не осталось родных. Но это не означает, что у меня не должно быть времени и выходных на себя и свою личную жизнь. Просто хотя бы пару дней, смотаться в гости к сестре, которая сейчас, к её счастью, оказалась настолько умной, что устроилась на работу дома. И теперь все её клиенты приезжают к ней домой, чтобы получить юридическую помощь.

А я вот, любительница приключений, которой никогда не сидится на месте, опять попала в очередную передрягу. Это я поняла в свой первый рабочий день. Когда убрала почти всю лабораторию. А это тысячи всяких колбочек и пробирок, которые надо было привести в опрятный вид и разложить для удобства, чуть ли не по «алфавиту». Кроме того,  Лилия Сергеевна оказалась ужасной кофеманкой, и меня восемь раз отрывали от порученной мне работы, чтобы сделать ей кофе. К тому же, достичь правильной консистенции, которую она любила, мне удавалось только с третьего раза. Это настолько вывело меня и разозлило, что встало бы у нее сердце в этот момент от передозировки кофеина, я бы только порадовалась и получила удовольствие. Как можно столько пить кофе в ее возрасте?

Правда, первый день заставил меня усомниться - лаборант я или уборщица. Но к счастью, стойко все выдержав, вечером я явилась в комнату, чувствуя себя просто ужасно. Жаль, только пообщаться мне ни с кем так и не удалось. Если я хотела завести с кем-то разговор, меня сразу прерывали и давали еще больше работы. Тогда стало понятно, что разговорчики тут не слишком любят.

Была уже почти полночь, как мне посчастливилось доползти к кровати. Сняв с себя мокрую от пота одежду, я быстро приняла холодный душ и с громким стоном распласталась на постели. Спина ужасно ныла от постоянного скручивания над столами и ящиками, руки и ноги крутили. Чувствовала себя разбитой и ужасно хотелось расплакаться. Ну, вот так стало себя жаль!

Я посмотрела на кровать напротив себя. Ли спокойно себе посапывала, наверно, наблюдая уже двадцатый сон. В этот момент мне так захотелось с ней поговорить, узнать хоть что-то. Возможно, она смогла бы меня успокоить, сказать, что все это ошибка. И завтра все будет по-другому. Но нужно быть реалисткой. Признаться самой себе, что я попала в настоящую ж*пу и выбраться отсюда почти нереально.

Закрыв глаза, я начала  мысленно прокручивать в голове то, что сегодня увидела снаружи.

Наше трехэтажное общежитие. Рядом довольно громадное строение лаборатории. Это было одноэтажное здание без окон и с одним входом. С высокими потолками  и небольшим подвалом, где держали несколько крыс и собак в клетках.  Чуть дальше лаборатории стоял, неплохой себе, домик, для нашего господина Рогозина. На заднем дворе находилась небольшая взлетная площадка, огромный ангар и два грузовых вертолёта. Все это было огорожено четырехметровой сеткой и колючей наэлектризованной проволокой. С северной и западной стороны, стояли две вышки для охраны.

Вроде бы ничего броского, хотя охрана жесткая. От этого возникал вопрос: для чего такие меры? И куда я вообще попала?

Меня просто грызло множество вопросов. Несмотря на усталость, я не могла вот так просто уснуть, не получив хотя бы часть ответов на них. Поэтому, как мне не было жаль свою новую подругу азиаточку, мне пришлось её разбудить.

- Ли, - прошептала я осторожно. Я еще помнила о том, что она легко надирала задницы мужчинам, которые её здесь домогались. Девушка пошевелилась и сразу открыла глаза. – У тебя очень чуткий сон, - прошептала я, поворачиваясь на бок к ней лицом.

- Привычка, выработанная годами, - ответила она, подперев голову руками.

- Прости, что разбудила. Ты обещала поговорить.

- Да, я тебя ждала, - ответила она. – Видимо, не сладкий день?

- Неужели может быть хуже? Здесь вообще знают о законе про восьмичасовую занятость? – устало сказала. – Ли, что происходит?

Девушка тяжело вздохнула и перевернулась на спину, вперив взгляд в потолок.

- Я хочу знать, могу ли тебе доверять и насколько, - сказала она, не моргая.

- Полностью. Клянусь, - не обдумывая, ответила я.  – Я не хотела и не знала, куда меня везут. В контракте совсем говорилось о другом виде деятельности. Это должно было быть место, где-то во Владивостоке, в клинике с хорошей репутацией. Не понимаю, как я могла оказаться в Сибири на таких условиях. Чувствую себя заключенной.

- Ты не слишком далека от истины, - ответила Ли,  вновь ко мне поворачиваясь. – Я тебе кое-что расскажу. Только ты должна пообещать, что это будет между нами. Мне просто нужен человек, которому я могу доверять. Сама я не справлюсь. Твой доступ к лаборатории  мне бы очень помог. Поэтому я очень рискую, открываясь тебе.

- Ладно. У тебя есть мое слово. Чем еще я могу доказать тебе, что на твоей стороне? Мне очень нужно выбраться отсюда, и, если это поможет, то я согласна на все.

- Первое – ты должна  знать, что живыми отсюда никто никогда не уходил. Если у тебя есть кто-то из родных, то для них ты уже погибла в каком-то ужасном несчастном случае, как только переступила  порог самолета, который направлялся сюда, - спокойно ответила Ли. – И я тебе верю. Вижу, ты напугана и растеряна.

Да, это так и было. Просто мне трудно в этом было признаться даже самой себе. А еще истерить и рыдать просто было безрезультатно. В таких ситуациях нужен весь здравый ум и стойкость. Понимая, что Ли моя последняя надежда, которая очень много знает, я ухватилась за нее, как за спасательный круг. Ведь только сейчас поняла, что это все не шутки. Лишь бы только выбраться.