Не люби меня - Элена Макнамара Страница 39

Замерев в центре спальни, окидываю взглядом большую кровать. Она выглядит так, словно на ней никто не спит.

– Странно, что ты пускаешь в номер обслуживание, – бубню себе под нос, приближаясь к кровати.

– Я никого не впускаю, – раздаётся голос Холта на удивление очень близко.

Обернувшись, вижу, что он стоит на пороге, плечом подпирая дверной проём. Собственная обнажённая грудь и отсутствие трусиков причиняют дискомфорт, поэтому хватаю простыню с кровати и, набросив на плечи, хорошенько в неё кутаюсь.

– Ко всему прочему ты ещё и педант, – покачав головой, киваю на кровать.

– Это не карается законом, – тут же отбивает Холт. Потом, поцокав языком и пройдясь по моему теперь скрытому простынёй телу укоризненным взглядом, добавляет с ухмылкой: – Что ж... Ты продержалась целых три минуты.

Развернувшись, возвращается в холл, а оттуда говорит ровным голосом:

– Сейчас принесут ужин.

А я прирастаю к полу. Доминик перестал смотреть на меня с вожделением, и я чувствую себя очень-очень глупо, потому что меня это заботит. Мне хочется скинуть простыню, чтобы вновь стать для него желанной...Но я понимаю, что на сексе мы далеко не уедем.

Если бы я действительно была просто Райян – его коллегой по работе, неожиданным коротким приключением – то могла бы не думать о чём-то большем, чем секс. Однако я – Патрисия Торес. Дочь Джейкоба Тореса. Будущая жена Доминика Холта. И он должен узнать меня со всех возможных сторон. И захотеть жениться... По крайней мере, таков был план!

И самое нелепое во всём этом – я всё ещё хочу выйти за него замуж. Потому что новые грани, которые открываются в Доме, мне нравятся. И сам он тоже нравится тем, что не пытается понравиться...

Так и простояв в спальне, я дождалась, когда нам принесли ужин. Слушала, как звенела посуда, пока обслуживающий персонал суетился с сервировкой стола. А когда дверь пентхауса закрылась, и мы вновь остались одни, покинула спальню, предварительно сняв сапожки.

Хватит! Я устала играть по его правилам.

Вздёрнув повыше нос, прохожу к накрытому яствами столу. Что-что, а вкусно поесть Доминик любит. Он возникает рядом, медленно отодвигает для меня стул. Сам садится напротив всё в том же виде – только в джинсах, низко сидящих на бёдрах. Он даже успел разуться и теперь перемещается по пентхаусу почти беззвучно.

– Выпьешь? – предлагает Дом, демонстрируя открытую бутылку вина.

Согласно киваю. Возможно, это поможет совладать с нервозностью, которую чувствую рядом с парнем. Даже после того, что было в студии, я продолжаю испытывать смущение. Объясняя для себя это тем, что нечестна с ним. И чем дольше я тяну с правдой, тем хуже делаю. Иногда часами репетирую то, как начну изливать своё признание. Начинается эта речь всегда одинаково: «Я должна тебе кое-что сказать...» Всё! Дальше дело не идёт. Потому что боюсь!  Его реакции. Его презрения. Или элементарной обиды. Но я же тоже должна обижаться, верно? Он не потрудился узнать, как выглядит его будущая жена!

Доминик наполняет мой бокал, а потом свой. Берёт его в руки и дожидается, что я сделаю так же. Смотрит своим изучающим взглядом, под которым я практически плавлюсь. Не выдержав, перевожу взгляд в сторону, немного успокаиваясь от панорамы простирающегося под ногами города. Очень красиво! Потом смотрю на Холта. Он тоже смотрит на город, только его взгляд незаинтересованный. Пустой. В последнее время я часто замечаю у него подобный взгляд. Так он смотрит на вещи, которые другим людям кажутся достойными внимания. Но не ему. Лишь на меня в те редкие моменты, когда я танцую, Доминик смотрит по-другому. Так, как я смотрю сейчас на этот город.

– За что выпьем? – нарушаю молчание, и светло-голубые глаза приковываются к моему лицу.

Доминик улыбается уголком губ, демонстрируя ямочку на щеке, а потом говорит совершенно спокойным и не терпящим возражения тоном:

– За твой переезд.

Я ошеломлённо взираю на его рот, который сказал подобную ересь. Должно быть, я ослышалась...

– М-мой переезд? – переспрашиваю, слегка заикаясь.

– Ну да, – отвечает невозмутимо. – Твой переезд ко мне в номер.

– Это несмешно, – отвечаю, пригубив вино.

– Мы уже, кажется, выяснили, что я редко шучу. И говорю всегда строго по делу!

Ещё один глоток вина – как спасительный источник забвения. Пальцы начинают дрожать, и мне приходится отставить бокал в сторону.

– То есть, ты серьёзно сейчас? – спрашиваю ровным голосом. Но куда уж там, он всё равно звучит на октаву выше.

– Да, серьёзно, – а вот Доминик говорит на редкость спокойно. – Послушай, Райян! Давай просто отбросим все эти долгие предисловия и никому не нужные препирательства. Я всё равно добьюсь того, чего хочу. А хочу я тебя. Хочу точно знать, что ты лежишь в моей кровати. Сегодня, завтра, послезавтра... И если ты не переедешь ко мне, то я перееду к тебе. И поверь, тебе меня не выгнать. Так что лучше тебе сразу уступить, и просто перевезти твои вещи сюда. Потому что пентхаус явно удобнее и больше, чем твой номер.

Я понимаю, что не могу закрыть рот. Челюсть буквально отвалилась, а глаза сейчас вылезут из орбит. Доминик Холт поистине будущий Торес. Неудивительно, что отец в итоге одобрил мой выбор.

– Что скажешь? – спрашивает Доминик, осушив бокал с вином и отставив его в сторону. – Только не говори, что подумаешь, – он кривится в ухмылке. – Потому что я подумал уже! Подумал за тебя… Твои вещи переезжают завтра утром. Ты – уже сегодня.

– Тогда зачем спрашиваешь моё мнение? – бросаю с лёгким вызовом.

Он пожимает плечами. Проводит рукой по волосам, взъерошивая их, а потом одаривает меня ещё одной сексуальной улыбкой из целого арсенала улыбок Доминика Холта.

– И правда, зачем я спросил?..

Я хотела возмутиться... Нет, правда... Топать ногами от негодования, злиться на его наглость и самоуверенность и на то, что лишает меня выбора... Но то ли вино немного притупило злость, а вместе с ней и здравый смысл. То ли Доминик Холт просто умел убеждать. В любом случае наш разговор как-то сам по себе оборвался, а спустя пять минут я почему-то оказалась на его коленях, и простыни на мне не было. Похоже, он умел ещё и околдовывать.

– Дом... – тихо шепчу я, прижавшись спиной к его обнажённой грудной клетке. Запрокинув голову на  плечо парня, подставляю шею для неторопливых, но очень нежных поцелуев. По телу бегают мурашки, когда его горячие ладони ложатся на мою грудь и сжимают. С глухим стоном с губ срывается: «Да-а...»

Доминик возбуждён, я чувствую это сквозь плотную ткань джинсов. А ему достаточно лишь опустить руку вниз, чтобы почувствовать степень моего возбуждения. Что он и делает. Легонько проведя пальцами по рёбрам и животу, устремляет их к паху. Второй рукой раздвигает мои ноги, и его пальцы тут же ложатся на клитор. Мне кажется, я вся горю изнутри.