Арбин - Амина Асхадова Страница 36

Я перевариваю информацию, он закрывает чемодан и поднимается из-за стола. Я тоже встаю, не желая оставаться в его кабинете.

- Не легче ли отпустить меня? – спрашиваю, чтобы не терять время.

- Куда я отпущу тебя, Влада? Сейчас – куда? К дяде, которому ты не нужна?

Я принимаю правду без прикрас, но оттого легче не становится.

- Я не могу, лиса. Ты мне нравишься, и я не могу так легко выпустить птенца на волю. Ты найдешь бед на свою пятую точку, к тому же снова угодишь мне в лапы.

- Я постараюсь не угодить, - нахмурилась я и не заметила короткой улыбки Артема.

- Ты все та же лиса, теперь я спокоен и уж точно поехал.

Я не понимаю фразу, но пропускаю его к выходу. Что он имеет в виду под словами «все та же лиса»?

Та же – несломленная? Это он имел в виду? Что крылья мне до конца не обломал или что колючие иголки не по силам оказались?

За это я ему нравлюсь?

Я не понимаю.

И он действительно уехал. Пообедал, окинул меня долгим взглядом, сел в свой черный мерседес и выехал за пределы своей территории.

Артем Арбинский – это человек, понять которого до конца почти невозможно, сложно, не по силам. Я не могу пробиться сквозь его железную защиту, хотя… пыталась ли я? Пыталась ли я проникнуть внутрь его души, внутрь его сознания, разведать о мыслях его, если более, чем нелюбви я к нему ничего не испытываю? Если сама я в оковах защиты – страха, и соприкасаемся мы с ним – со зверем – только этими защитными барьерами, а не душами?

Я видела в нем только зверя, а он не знал, как это исправить.

***

Вскоре от Инги я узнала, что Артем долетел. Несмотря на заверения о возможных проблемах, Арбинский вышел из воды сухим и удачно приземлился в другом государстве. Более о его делах мне знать не хотелось, но Инга продолжала что-то верещать… Эта женщина не обращала внимания на мое вялое состояние, которое появилось внезапно несколькими днями ранее. И я, честно говоря, совсем упустила этот момент.

Все это время Аня, в прошлом - Аня Арбинская, приезжала к нам в гости, а точнее появлялась в доме она именно по мою душу и неспроста, однако благодаря ей я смогла выходить на улицу, во двор. Одного ее слова хватило, чтобы Марат угрюмо замолчал и не смог ослушаться, но все же ходить и следовать ищейкой за нами он не перестал. С тех пор мы с гостьей часто гуляли по территории Арбинского пристанища, и Аня умело заводила разговор на огромное количество тем, словно мы имели много общего. А, судя по рассказам, так оно и было, ведь Аня с ранних пор мечтала о поступлении в медицинский университет и желала стать врачом. И, между прочим, она им стала. Она закончила медицинский университет с отличием и получила красный диплом. Аня с первого курса была отличницей и этот синдром заставлял ее идти дальше, только вперед и помогал добиваться все больших высот. Но работать по профессии она так и не стала – вышла замуж за Арбинского, затем за другого мужчину и все это время жила припеваючи с пылящимся дипломом медика.

- А потом врачей в стране не хватает… - пробурчала я немного недовольно.

- Это система такая, а не я - хмыкнула Аня, что-то щелкая на своем телефоне.

С отъезда Артема прошло несколько недель. Аня своим мелодичным звонким голосом отвлекала меня от реальности и заживляла мои раны разговорами по душам. Эта девушка стала мне союзником, и оттого в груди появилась всепоглощающая надежда на счастье, и надежда эта крепла днем за днем. Она была настолько огромной, что я неустанно задавалась вопросом: как после случившегося во мне еще разжигается надежда?

Однажды мы остановились около беседки и не торопясь зашли внутрь. Здесь располагался широкий и длинный деревянный стол для огромного количества гостей, несколько лавочек и много стульев – все это было ручным изделием из дерева и в стиле Арбинского, а потому я уже давно перестала удивляться его вкусу. Рядом с беседкой я заметила место для разведения огня, которое очень давно не использовалось.

А использовалось ли оно вообще когда-нибудь? Разве в доме отшельника когда-то бывает разнообразие людей и радости?

Я присела рядом с Аней на скамью и спросила:

- Ты правда знала мою маму, моих родителей?

Аня прервала разговоры ни о чем, которые неслись из ее уст в присутствии Марата, и ненадолго задумалась. Эта женщина что-то упорно вспоминала, я же с нетерпением ждала ответа.

- Представляешь, у меня есть даже фотопленка с ними. Если тебе придется побывать у меня дома, я обязательно тебе покажу. Или привезу сюда, хочешь?

Я медленно кивнула, смотря на Аню глазами, полными жадности. Я поверила в то, что она была знакома с моими родителями. Это было правдой, я чувствовала, и я бы очень хотела на чуточку оказаться на месте этой женщины и вот так на равных поговорить со своими родителями. Уже осознанно, по-взрослому, я бы задала им множество вопросов, особенно – маме. Но последний раз я видела их еще маленькой девочкой, и, по сути, о них я совсем ничего не знаю. Совсем.

- На фотопленках во главе стоят твои родители, рядом с ними я и еще несколько работников завода и магазина. Все это на фоне огромного детища твоих родителей – на фоне завода. Эти кадры были сделаны в честь юбилея Артема, твоего отца, но даже в этот день твои родители были на работе и верно служили своему делу.

Я глубоко вдыхаю, набирая побольше воздуха в легкие. Что-то странное почувствовала в этот момент – мимолетное головокружение, однако не придала значения этому, наслаждаясь теплой погодой и вылазкой на свежий воздух за долгое время. Такие порывы плохого самочувствия в последнее время участились, и я перестала обращать на них внимания. Я просто почти ничего не ела.

Я продолжила слушать эту чудо-женщину, ведь она была связью с моим детством, с моим теплым прошлым. А может и сам Арбинский знал моих родителей? Мне кажется, он точно должен их знать, раз так хорошо знаком с моим дядей.

Я перевела взгляд на болтающую Аню и совсем не могла понять, как она хочет помочь мне, как? Однако я видела ее неравнодушие, и это вселяло в меня какую-никакую уверенность. Союзник – он хорош в любом виде, какие бы интересы не служили ему наваждением. Однако порой ее слова и нравоучения о том, как нужно вести себя с Арбином, выбивали меня из колеи, но что-то мне подсказывало, что все это неспроста. Это какой-то план. Или я столь загорелась надеждой, что выдавала желаемое за действительное?

В этот день, когда мы вновь остались наедине, Аня протянула мне телефон:

- Если ты знаешь номер дяди, ты можешь набрать.

И я знаю номер. Не забыла за все это время, ведь надеялась, что еще может пригодиться. Я все делаю быстро, пользуюсь шансом и не более того. Слышу гудки и голос дяди – этот голос я не слышала уже очень давно.

- Да?

Не в силах собраться, я произношу первое попавшееся слово: