Босиком по осколкам - Милана Милая Страница 36

На столе завибрировал телефон, и, увидев на экране номер Антона, я поднял трубку.

– В квартиру Таисии поднимается сейчас ее брат. – Ильинский решил сразу к делу, без предисловий. – Не найдя сестры скорее всего придет к тебе в гости. Я уверен в этом на 100%!

И вот как Тоха узнал, что Тася у меня дома? Единственное, что я успел сделать, это закрыть собаку в гостевой спальне и открыть входную дверь. Звонок может Тасю разбудить, хотя и звуки драки тоже. Но тут я уже ничего не мог сделать, оставалось надеяться на крепкий сон моей девочки. Стоял в прихожей и ждал визитера. И в этот раз, честно, не думал, что все обойдется разговором. Надо отдать должное Горянскому, он сначала постучал, а потом открыл дверь. Звонить не стал.

– Где моя сестра? – Начал он без приветствий.

– Спит. Она сегодня очень устала. – Я сложил руки на груди и ждал, что он еще мне скажет.

– Я не верю, что она по доброй воле осталась у тебя!

– Сходи и посмотри, спальня там! – Я кивнул головой в сторону комнаты, где спала Тася. – Если разбудишь, убью!

– Только сначала я тебя убью! – Петр прошел мимо меня, даже не оглядываясь. Такое впечатление, словно был у себя дома. Но дверь открыл тихонько, немного постоял над безмятежно спящей девушкой, и также неслышно вышел за дверь. Я только тогда выдохнул. До последнего думал, что он сгребет ее с кровати и унесет отсюда.

– Повторяю свой вопрос! – Петр угрожающе двинулся в мою сторону. – Чем ты ей угрожал? Она никогда не осталась бы у тебя после того, что я ей рассказал!

– Это не твое дело! Проверил, что с ней все в порядке? Отлично! Теперь убирайся отсюда! Пошел вон!

И Горянский бросился на меня без предупреждения. Просто молниеносно я получил такой сильный удар в живот, что, если бы не сгруппировался, не мог дышать бы очень долгое время, а потом сразу удар в голову, который уже успел блокировать.

Мы оба ждали этой драки, у Петра были свои причины, у меня свои. Эта ситуация назревала не за последнюю неделю, она назревала годами. И не зря у этого парня было на подпольном ринге прозвище Бешеный…

Драться он действительно умел, причем не по правилам. Но и у меня были свои тузы в рукаве. В этой драке должен был победить тот, у кого был холодный расчет и трезвая голова, а не дикая слепая жажда мести. Так что в проигрыше, похоже, мы были оба…

И через некоторое время изрядно побитые, тяжело дыша, стояли друг напротив друга в разгромленной напрочь гостиной.

– Чтобы ты ей ни сказал, какие бы условия не поставил… – Хрипло прошептал Горянский, держась за ребра и облизывая рассеченную губу. – Рано или поздно Тася выполнит эти условия и уйдет от тебя. Перешагнет, чтобы начать новую жизнь, оставив тебя за бортом. Вот тогда я и посмотрю, как ты будешь корчиться в муках от того, что не сможешь ее вернуть!

Я это знал… И было чертовски больно услышать это от человека, которого я ненавидел всей душой. Рано или поздно Тася меня бросит, когда поймет, что я не сделаю ничего, чтобы ей навредило. Больше не сделаю…

И зачем я сейчас заставлял ее быть рядом, я не знал. Сейчас отпустить ее было уже невозможно, через некоторое время сделать это будет для меня смертельно.

– Все сказал? Теперь проваливай!

– Я уже вычислил твоих кротов и уволил, основательно допросив! – Горянский сплюнул кровь прямо на пол и продолжил. – Ты и сам не заметил, как погряз в этом по самые уши, да Королев? Можешь сколько угодно долго обвинять и меня, и отца в незаконных сделках и тендерах, да только сам в таких же сделках и участвуешь. Не заставляй меня принимать меры, иначе очень пожалеешь!

– Ой, как я испугался! Прямо трепещу!

– Только я повешу на тебя столько статей, что ты сядешь намного дольше, чем мой отец! – Петр подошел ко мне ближе, и я прочитал в его глазах дикую ненависть ко мне и понял, что нажил себе смертельного врага. – Это я тебе как бывший наркоман говорю… Поверь, твой ночной клуб может загреметь в очень глубокую яму и люди, которым я поручу это сделать, церемониться не будут…

Да мне плевать на его угрозы. За эти несколько лет я нарастил себе такую шкуру, что пуля не пробьет. Пусть попробует меня прогнуть, поймет, что я тоже зубы имею. Бл..ь, когда уже он, наконец, уйдет! Иначе будет чертовски стыдно упасть перед этим мудаком на колени в попытках сдержать стоны, рвущиеся из груди от боли во всем теле. Честно сказать, я был почти уверен, что он выглядит лучше меня.

Мои молчаливые просьбы были, наконец, услышаны кем-то свыше и, сверкнув напоследок яростным взглядом, Горянский, хромая, покинул мою квартиру. А я сполз по стене на пол и застонал. На всякий случай решил не проводить ревизию своих повреждений, чтобы не расстраиваться еще больше. Беспокоила сильнее всего боль в ребрах, там точно была трещина, потому что я явно слышал хруст при ударе. А также ухо, из которого доносился странный шум и шла кровь. Похоже, барабанной перепонке кранты!

Ну а в зеркало решил не смотреть. Челюсть сломана не была, нос тоже и на том спасибо. Снова хлопнула входная дверь и я застонал. Если Петр вернулся для продолжения, у меня не хватит сил сейчас, даже чтобы просто подняться ему навстречу.

Но в разгромленную гостиную вошел Антон. Молодец, друг! Вовремя успел на подмогу!

– Пришел проверить, жив ты или нет! – Тоха явно пытался сдержать улыбку, но у него плохо получалось. Отлично! Хоть у кого-то сегодня хорошее настроение.

– Спасибо за заботу! Ты так добр…

– Я и сам поражаюсь своей доброте! – Хохотнул Антон, проходя мимо меня на кухню. – Но ты это заслужил… Честно!

– Водки мне налей! – Проворчал я ему вслед. Друг называется. Я медленно поднялся на ноги и захромал следом, окидывая взглядом бардак вокруг. Домработница приходила ко мне два раза в неделю, но ночью она вряд ли явится, даже если попрошу. Придется самому как-то попытаться прибраться, а то Тася, проснувшись завтра утром, испугается.

– Красавец! – С усмешкой меня разглядывая, Антоха поставил стопку водки на стол.

– Тася может испугаться?

– Все, что тебя волнует в этот момент, это то, что Тася может испугаться? – На этот раз друг засмеялся. – Да, ты влип, похоже! Крепко и надолго…

– Ей нельзя волноваться! – Я решил напомнить Ильинскому о состоянии здоровья своей девочки.

– Я думаю, она будет только рада, что тебя слегка помяли… – Тоха налил себе тоже, и мы чокнулись. Горло обжег крепкий напиток, а потом по телу разлилось блаженное тепло и напряжение немного спало.

– Умеешь ты утешить…

– Сам дров наломал, теперь сам и разгребай! А девочка вообще ни при чем!

– Знаю… – Застонал я ответ. – Проникла в кровь, как наркотик. Теперь бежит по венам и вообще из головы не выходит! Думаю о ней все время, как идиот влюбленный. Ни разу со мной такого не было, даже когда в 9 классе сох по учительнице истории!