Кровавая Мэри - Василиса Прекрасная Страница 35

— Разговоры… Странная это всё-таки вещь. Можно обменяться миллионом слов и не сказать главного.

— А можно молча смотреть в глаза и поведать обо всем.

Хмыкнув, безропотно подняла свой бокал и отпила. Затем отставила его в сторону и принялась за еду. Так как сегодня и не ела — голод был зверским.

Некоторое время в столовой царила тишина, прерываемая лишь стуком столовых приборов.

— Готовишь ты божественно, Марисоль, — похвалил меня Дантэ минут через пять.

Повела плечом, принимая комплимент. Когда-то я работала поваром, но, в конце концов, мне это надоело. Хотя тогда казалось захватывающим. Экспериментировать с разными ингредиентами, чтобы получить совершенство. Напоминает ведовство и те навыки, которые когда-то преподавала мне старая Тильда.

Потом спустя года я ещё встречала белых ведьм, но все они избегали меня как огня, принимая, если не за тёмную, то точно не за светлую. Так что с тех пор все мои навыки по колдовству мало развивались. Разве что по обрывкам информации, которую находила уже в интернете, когда его изобрели. Правда, когда путешествовала, много бывала в разных библиотеках в поисках хоть каких-то подходящих книг, но всё без толку. Поговаривали, что все они были изъяты Ватиканом и хранились в запрещённой секции их архивов, куда мог попасть только сам Папа Римский. Так что в готовке в своё время находила отдушину. Но потом и это стало пресным. До сегодняшнего дня.

— Скажи, Марисоль, — неожиданно заговорил Данталиан, когда я уже почти доела. — Если бы не это проклятье… то, как бы ты хотела прожить свою жизнь? Ещё тогда.

Быстро подняла на него глаза, ища скрытый смысл в его вопросе, но там читался лишь искренний интерес.

— Не знаю, — покачала головой. — То есть в те времена для меня главное было выжить. И чтобы никто не узнал о моей магии.

— А до того как магия пробудилась? — вкрадчиво спросил Дантэ, отпивая вино.

— О! — неожиданно для себя широко улыбнулась. — А что может хотеть девушка в шестнадцать лет? Любви, мужа… детей. Хотела помогать отцу, быть ему хорошей дочерью.

— А кем был твой отец?

— Бейлиф, — поморщилась при воспоминании об этом.

— Ого! Наверное, тебе нелегко было скрывать свою магию, живя с тем, кто, по сути, должен тебя казнить, невзирая на родственные узы. Ты хотела помогать ему в этом?

— Нет, конечно, — рассмеялась. — Я же женщина. Такое было невозможно в те времена. Но у него была таверна, доставшаяся нам от деда. Так что помогала там. Со временем хотела взять на себя управление тем местом. Отцу всё равно было некогда этим заниматься. А с управляющими нам не везло. Долорес, как ты можешь догадаться, рвения к этому не проявляла. А ты… ты всю жизнь отлавливал преступников-демонов? Сколько тебе вообще лет?

Я сменила тему, так как мне было не слишком уютно разговаривать о себе. Вообще сближаться с ним не было хорошей идеей. А его вопрос всколыхнул во мне ту невинную девочку, коей когда-то была. С надеждой и мечтой о светлом будущем. О старости в окружении любимого мужа, детей и внуков.

— Для демона я относительно молод. Мы с Шаксом ровесники. Выросли вместе. Очень дружили. И всегда соперничали.

— На счёт соперничества можешь не рассказывать. Это очевидно, — рассмеялась. — Так сколько вам?

— Почти пятьсот лет, — он неожиданно смутился. — Для нашей расы, которая живёт тысячелетиями и фактически бессмертна мы там самые молодые. Да и время для нас течёт не так, как для людей. Взрослеем мы по-другому.

— А что вас связывает с Шаксом? — уточнила у него. — То есть вы выросли вместе, но как это произошло?

— Наш мир несколько отличается от этого, — покачал головой. — У нас нет матерей, да и отцов, если на то пошло.

— Вы из пробирки? — я усмехнулась.

— На самом деле у нас принято раз в тысячу лет, когда наша популяция сокращается отбирать лучших женщин и мужчин. Потом проводятся ритуалы для потомства, а когда поколение рождается, их забирают у матерей. Мы растём все вместе и даже не знаем кто наши родители. Да и они не знают: кто есть кто.

От того что он говорил, мой рот приоткрылся от шока. Мне самой сложно было расти без матери, но чтобы так?!

— То есть у вас нет обычных человеческих радостей? Материнство? Отцовство. Семьи?!

— Наша раса не приемлет подобное. Как и сами чувства. Мы живём только инстинктами и умом. Как ты знаешь, мы очень сильны. А чтобы контролировать эту силу, приходится идти на жертвы. Хотя как таковое мы это так и не рассматриваем. Просто живём такими порядками и всё. Так принято и другого мы не знаем.

— А как ваша численность сокращается? — посмотрела на него с сочувствием.

Как так вообще можно жить? То есть я сама стараюсь так жить. Но по собственной воле выбрала такой путь. Стараясь избегать привязанностей и эмоций, которые могут привести к катастрофе.

— Некоторые нарушают законы, и тогда вступает в игру мой чин — карателей, — усмехнулся он. — И ты спрашивала, только этим ли я занимался? Да, только этим. Моя сила не действует только на высших демонов, а остальные? Как воск в моих руках. Так что это наводит на мысль, что и ты заключила контракт с таким же как я. В общем, наш мир неспокоен. И у нас есть с кем враждовать. Постоянные войны за территорию и власть — вот чем мы живём. То есть жили. Пока наша горстка не переселилась сюда.

— Это как-то грустно. А что ещё вас убивает? Помимо того что вы караете нарушителей законов смертью и погибаете в войнах.

Данталиан на мгновение напрягся, а потом расслабился.

— Я бы не хотел об этом говорить, Марисоль.

— Как скажешь, — поднялась из-за стола.

— Ты куда? — спросил он, наблюдая за мной.

— Хочу посидеть в гостиной, — улыбнулась.

И захватив свой бокал и бутылку вина, пошла туда. Убирать ничего не собиралась. Он сам говорил, что завтра придёт его домработница, так ради чего тратить на это время?

Так что уселась с ногами на диван в гостиной и стала наблюдать, как повсюду загораются окна, освещая огромный мегаполис.

Данталиан пришёл за мной следом. Затем разжёг камин и, подхватив меня на руки, перенёс на ковёр перед ним.

— Зачем? — рассмеялась. — Тут же не холодно.

— А это мы сейчас устроим, — хитро улыбнулся демон, беря пульт с полки камина и понижая температуру на кондиционере.

Затем устроился рядом со мной, сжимая меня в объятиях.

— Я благодарна тебе за всё, Дантэ, — тихо заговорила, считая себя обязанной сказать это, чтобы там ни было в будущем. — Ты подарил мне столько радостных моментов. Себя… но всё это ничего не стоит, когда сердце стремится освободиться.