Хочу с тобой - Ольга Вечная Страница 34

— А когда теперь свадьба-то? — уточняю я. — Завтра?

— Завтра рабочий день. Но вообще, Артём сказал, что сегодня столы накроют для желающих. Продукты-то закуплены. Но я решила не ехать. Мало ли что там еще случится.

— Правильно. Мы тоже не поедем. Варе беременной там точно делать нечего, — решительно соглашаюсь я.

Через час мы с сестрой идем домой. Медленно идем, обсуждая ситуацию. Я нервничаю, конечно. Неспокойно мне. Если бы не сказала Колхознику о подслушанном разговоре отчима, неизвестно, чем бы закончился этот день и какие были бы жертвы.

Всё понимаю, деньги большие, земля... но ведь нужно всегда оставаться людьми. Разве нет?

Машина отчима припаркована у ворот.

— Странно, — говорит Варя. — Он ведь только завтра должен был приехать.

В этот момент интуиция вопить начинает.

Почему мама нас так легко отпустила в гости, да еще и таких красивых? Она ведь не могла вычислить тайник? Или могла?

Внутри вдруг тревога рождается, я срываюсь с места и бегу к дому. Врываюсь в ограду. Одного взгляда на распахнутую калитку кладовки хватает, чтобы понять всё. Слёзы из глаз брызгают.

— Марина! Марина! — кричит вслед Варя, догоняя. — Постой!

Я забегаю в кладовку и вижу, что коробка отодвинута. Даже проверять смысла нет. Узнали о тайнике и забрали всё. Как и в прошлый раз, до копеечки!

Дурно. Я за лавку хватаюсь, чтобы не рухнуть на землю. Пульс частит, перед глазами плывет. И такая безнадега охватывает, смешанная со жгучей ненавистью к этому месту, отчиму и матери, что я сдержать в себе это не могу.

Дышу часто.

А потом выхожу на улицу. Мама на крыльце, следом из дома отчим высовывается. Уже выпивший, видно по лицу. Злой как чёрт.

— Вот они, явились! — вскидывает руки мать. — Марина, Варвара, разговор есть. Мы ведь обсуждали эту тему и не один раз. Что опять за тайны?

Сестра что-то отвечает спокойно, ее выдержке можно позавидовать. У меня же гул в ушах стоит и сердцебиение бешеное. Безнадега на плечи наваливается! Я чувствую себя старой и вмиг обессиленной. Словно соки все выкачали. Руки опускаются и беспомощно вдоль тела болтаются. Справиться с собой не могу. Жизнь кончилась, всё было зря.

— Как только умудряются деньги проносить! Не шмонать же? — психует отчим. — Видимо, придется.

Я плачу.

— Крыска у нас в семье завелась, — продолжает Ментовский, присвистнув. — Наглая мелкая морда. Кормишь ее, одеваешь, а она из семьи тащит. Двадцать тысяч сп***ила. Ну ничего, эти деньги в бюджет пойдут. Знаю, на что их потрачу.

Обида и боль достигают максимума. Хуже просто не бывает! Несправедливость такой силы, что выдержать ее просто невозможно.

— Это мои деньги, я их сама заработала. Верните их! — кричу я, как маленькая капризная девочка.

— А то что? В полицию позвонишь? — усмехается отчим.

Его ухмылочка рождает злость, которая вскрывает резервы.

— Может, и позвоню, — рявкаю я, прищурившись. — Сегодня на хуторе много краснодарских ментов. А знаешь, откуда они узнали о поджогах? Я подслушала твой разговор и предупредила хуторских! Они. Были. Готовы. И я буду молиться в твоем любимом храме, чтобы тебя поимело всё твое начальство по возрастающей! Пусть Боженька меня услышит!

Выпаливаю это на одном дыхании и тут же жалею. Мать вскрикивает. Варя закрывает рот ладонью. Глаза Ментовского наливаются кровью. Он идет ко мне и размахивается.