Забери мою боль - Виолетта Роман Страница 33

– Я… – переворачиваюсь в его руках. Только от этого становится еще жарче. Потому что теперь я прижата к его абсолютно голой груди, а его чувственные губы находятся напротив моих глаз. – Я приготовила завтрак… – хриплые тихие слова царапают вдруг пересохшее горло. Его губы кривятся в наглючей улыбке, оголяя ряд белых зубов. Он прекрасно понимает, как действует на меня!

– Я хочу другой завтрак… – его ладонь оказывается на моем затылке. Он упирается лбом в мой. Я понимаю о каком завтраке идет речь. От волнения сердце стучит так громко, что глушит все вокруг. Кажется, я вот-вот и в обморок свалюсь!

– Я же выиграл, ты должна мне, Цыпленок… – хрипло, с улыбкой, обдавая кожу горячим дыханием. Я хочу вырваться, но его губы вдруг накрывают мои. И все силы уходят только на то, чтобы не растечься лужицей прямо в его руках.

Он такой нежный и в то же время сильный, напористый. Его язык вторгается в мой рот, касается моего, срывая стоны с губ. Руки Илая прижимают к себе так сильно, кажется, вот-вот и грудную клетку мою раздавит. А я и рада этому. Слиться с ним воедино, быть с ним и сходить с ума от его вкуса. Сама не замечаю, как начинаю отвечать на ласку, как запускаю пальцы в короткий ежик его волос, как цепляюсь за его плечи, стараясь быть как можно ближе, стараясь впитать его всего. Потому что знаю – это не навсегда. Такому, как он, не нужна такая, как я.

Илай подхватывает мои бедра, усаживая прямо на стол. Он гладит ладонями внутреннюю сторону моих бедер, широко разводя их, а потом устраивается между ними. Его пальцы заползают под ткань моей худи и касаются живота. Я дрожу. И когда он подцепляет пальцем нижнюю грань лифчика, резко отстраняюсь и спрыгиваю со стола.

– Прости… но нужно позавтракать. И мне нужно бежать…

Я дико взволнованна. Как бы я этого не хотела, я не могу. Сердце грохочет на уровне горла и там… между ног я чувствую сильную пульсацию. Приходится сжать бедра как можно сильнее, чтобы хоть на толику унять это волнующее ощущение.

Он напряжен. Смотрит на меня из-под хмуро сведенных бровей. Будто лев, готовящийся к прыжку.

Я дико волнуюсь и не могу смотреть ему в глаза. В них сейчас столько голода! Мне страшно и волнительно. Срочно нужно чем-то себя занять.

Забираю со стола тарелки и принимаюсь выкидывать их содержимое в мусорное корзину. Когда справлюсь с первой и тянусь за другой, он вдруг ловит мое запястье. Я застываю. Поднимаю на него глаза и тут же забываю как дышать. Сейчас, помимо недавнего голода, я вижу в них злость. Он забирает их моих рук тарелку и отшвыривает ее в сторону. А потом резко притягивает к себе так, что я врезаюсь в его грудь.

– У тебя есть кто-то? – тон строгий, напряженный. Подбородок мой цепляет пальцем, всматривается в глаза. Я не знаю, что ему сказать. Я боюсь ему признаться. Но я знаю также точно, что потерять его я не могу… я хочу быть с ним.

– Нет. У меня нет никого.

Он кивает. Хватка на подбородке становится немного мягче.

– Тогда почему ты вчера сбежала? Где ты была?

Мне больно. Я не хочу ему врать! Но и сказать правду не могу!

– Прости, Илай… но… давай не будем об этом. Поверь, я совсем не предел мечтаний… и я совсем не такая, как ты обо мне думаешь.

– А какая ты? Нинель? Скажи…

Отвожу в сторону взгляд, в уголках собираются слезы. Он упрямо тянет за подбородок, заставляя снова посмотреть в его глаза.

– Ты можешь сказать мне все, слышишь? – он такой открытый, так тянется ко мне. А я не могу ответить взаимностью.

– Когда придет время я все расскажу. Обещаю тебе. А сейчас… пожалуйста, не дави на меня…

Он прикрывает глаза на несколько секунд. А когда открывает, они становятся совершенно нечитаемые.

– Я хочу, чтобы ты знала. Ты – со мной. И я тебя не отпущу никуда, все поняла?

Киваю.

– Больше никаких поездок в одиночку. И мы вернемся к этому разговору… скоро вернемся.

Я молчу. Он притягивает меня к себе, а я, прижимаясь щекой к его груди, понимаю, что больше не могу это держать в себе. Не плакала ведь до вчерашнего дня. И сейчас словно все, что сидело во мне эти месяцы наконец-то прорвалось. Меня стало трясти в буквальном смысле слова. А из глаз градом лились слезы.

Я не знаю, что нас с ним ждем. Я не уверена, что у нас есть будущее, но сейчас, в данный момент, я благодарна Богу за то, что он дал мне Илая. Такого сильного и надежного, такого понимающего. Я бы без него не справилась.

Илай гладит мои волосы, укачивая, словно я маленькая девочка. Он дает мне возможность выплакать всю боль и страх, что накопилась за это время. А потом, когда мои плечи перестают трястись, когда я устаю, а глаза становятся сухими, он обхватывает мою голову и отстраняется.

– Ты можешь рассказать мне все, и чтобы там ни было, я буду на твоей стороне, слышишь, девочка?

На глаза снова набежали слезы. Я смотрела на него, и не было сил даже спасибо сказать.

– И если узнаю, что ты плачешь снова из-за какой-то сволочи… я просто нахрен с лица земли сотру этого человека… даже если обидчиком окажется Лука… ты поняла?

От его улыбки так тепло в груди стало.

– Неужели не жаль будет Луку?

Он усмехнулся и на его щеке образовалась ямочка.

– Он бывает тем еще засранцем, – поморщился, притягивая меня к себе. – Ну все? Реки слез отменяются? – его губы были на моем виске.

Я кивнула.

– Отлично. А теперь завтракаем и едем в Икею.

Илай поцеловал меня в волосы и направился к столешнице. Заглянул в сотейник.

– Черт, ты почти всю кашу выбросила. Ну что за дела? – вздохнул расстроено, посмотрев на меня. А я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Он такой забавный сейчас, как ребенок.

Подошла к нему и, потянувшись, поцеловала в щеку, краснея с головы до пят от своей наглости.

– Ничего, я сейчас еще сварю.

– Я могу помочь, – улыбнулся, наблюдая за тем, как я достаю из холодильника молоко. Я поморщилась.

– Не надо. Лучше скажи, причем тут Икея?

Илай запускает в рот виноградину, устраиваясь прямо на столе. На нем до сих пор только банное полотенце и это дико отвлекает.

– Как зачем? – и этот его абсолютно невинный вид заставляет напрячься. Уверенна, он что-то задумал!

– Будем обустраивать твою комнату, – произносит он в подтверждение недавних мыслей.

Я удивленно застываю.

– Мою?

Илай кивает.

– Да, я забыл тебе сказать. Ты теперь живешь здесь.

***

– Илай, я так не могу!

Он остановился. Неспешно разминал шею, видимо борясь со злостью на мое занудство. Я всю дорогу до Икеи прожужжала ему все уши. Одно дело помогать ему, а совсем другое жить вместе.