Его одержимость - Полина Довлатова Страница 32

И я как полнейшая идиотка слежу за тем, как капли медленно стекают вниз, скользя по кубикам пресса и растворяясь в волосках, дорожкой спускающихся к резинке низко сидящих спортивных штанов. Спохватываюсь только когда слышу приглушённую ухмылку Чернова, и резко вздёргиваю голову вверх.

Только сейчас я, наконец, обращаю внимание, что в руках у Кости поднос. Захлопнув за собой дверь, он ставит его на прикроватную тумбочку и садится на кровать рядом со мной.

Не говоря ни слова, скидывает с меня одеяло и, обхватив за шею, дёргает на себя. Я автоматически выставляю руки вперёд, упираясь ладонями в грудную клетку мужчины. Но, словно не замечая моей реакции, он притягивает меня ближе к себе и прижимается губами к моему лбу.

— Горячая, — прикрыв глаза, слышу его хриплый шёпот.

Не обращая внимания на смятение на моём лице, Чернов берёт с подноса тарелку с омлетом и вкладывает её в мои руки.

— Думал, тебя сегодня на учёбу отвезти, но придётся немного полежать. Лучше не вставай пока с постели.

Запах горячей еды тут же раздражает рецепторы, отдаваясь стягивающим спазмом в животе. Есть хочется дико. Вчера, из-за этого скандала под дождём и последовавших после него событий, мы так и не поужинали. Но вместо того, чтобы приступить к завтраку, я отставляю тарелку в сторону.

— Почему я опять в вашей кровати? — спрашиваю, поднимая на Костю рассерженный взгляд. — У вас что, детские страхи? Боитесь спать один?

Вижу, как мужчина ухмыляется и в уголках его глаз собираются мелкие мимические морщинки. Мне так непривычно видеть Костю улыбающимся, что на какой-то момент это сбивает меня с толку, и я даже не замечаю, как Чернов кладёт тарелку себе на колени и, подхватив вилкой кусочек омлета, подносит его к моим губам, и я машинально открываю рот, проглатывая горячую пищу.

— С удовольствием положил бы тебя в твоей комнате, но ты у нас оказывается лунатик. Не хотел, чтобы ты снова пошла бродить ночью по дому и навернулась с лестницы, — говорит, не отрывая взгляда от моего рта и параллельно продолжая кормить меня завтраком. — Кстати, может, ты перестанешь уже мне «выкать»? Честно говоря, вчера в душе мне показалось, что мы уже перешли на «ты».

От упоминания о совместном мытье моё лицо моментально вспыхивает. Горит всё: щёки, уши, вообще всё тело тут же бросает в жар, и я опускаю глаза на свои, сжимающие подол платья, ладони. Кожей чувствую, что Чернов продолжает на меня смотреть, но не могу поднять взгляда.

Зачем он вообще об этом напомнил? Разве непонятно, что мне и так неловко?

Дикий стыд из-за вчерашнего вечера горит в грудной клетке и смешивается со злостью на Костю из-за его явных провокаций. Вместе эти две эмоции дают такой невыносимый коктейль, что лёгкие начинает жечь, а меня саму просто раздирает от противоречивых чувств.

В конце концов, всё это произошло из-за Чернова. Я бы не стала закатывать истерику и мокнуть под ледяным ливнем, если бы он сразу отдал мне телефон. И тогда вообще всей этой ситуации не произошло бы. И уж явно я бы не стала по доброй воле раздеваться догола перед мужчиной и идти вместе с ним в душ.

Всё это целиком и полностью его вина.

В конечном итоге я сама себя этими мыслями разгоняю так, что стыд уходит на второй план, полностью затапливаемый злостью на Чернова.

— Я тут телефон свой на тумбочке нашла, — вздёрнув вверх голову, с прищуром смотрю на Костю. — Почему там так мало информации за этот год? Только несколько незначительных смс… Фотографий свежих вообще нет. Вы всё удалили! Зачем вы это сделали?

Выпаливаю все это на одном дыхании, не отрывая свирепого взгляда от мужчины. По вмиг меняющемуся выражению его лица понимаю, что новая тема разговора ему не нравится. Улыбка моментально слетает, взгляд становится прохладным, я опять чувствую как прямо сейчас, в данный момент, Костя снова выстраивает между нами непроницаемую глухую стену, через которую до него уже невозможно будет пробиться.

— Я ничего не удалял, Лера, — отвечает холодно. Встав с постели, кладёт пустую тарелку на поднос и, бросив в стакан с водой шипучую жаропонижающую таблетку, протягивает его мне. — Выпей и поспи.

Чернов буквально вталкивает мне в руку стакан и уже разворачивается лицом к двери, но я тут же подскакиваю на кровати и хватаю его за локоть.

Часть воды с лекарством расплескивается на моё платье и кровать, но мне сейчас настолько наплевать на это, что я даже не обращаю внимания. Небрежно отставляю стакан обратно на поднос, по пути выливая ещё часть жидкости, при этом не отводя горящего взгляда от мужчины.

— Прекратите уходить каждый раз, когда я затрагивают неудобную для вас тему! — кричу, не обращая внимания на слабость и саднящее горло. — Я хочу понять, что, черт возьми, происходило в моей жизни до аварии! Это невыносимо, ничего не знать о себе, вы разве не понимаете? Вам нравится что-ли надо мной издеваться?! Я знаю, что это вы удалили информацию с телефона! Прекратите лгать, наконец! Зачем вы это сделали?

От резких движений и раздирающих на части эмоций голова начинает кружиться ещё сильнее, и я крепче обхватываю Чернова за предплечье. Даже не знаю, чего при этом боюсь сильнее, того, что могу упасть от слабости, или того, что Чернов уйдёт и снова оставит меня одну наедине со своими вопросами. Но я так сильно впиваюсь пальцами в его руку, что подушечки белеют, а на коже мужчины, должно быть, после этого останутся синяки.

Хотя в данный момент мне на это плевать. Хочу сделать ему больно. Пусть знает, какого это. Пускай на живую почувствует весь спектр разрывающих меня эмоций.

Внутри меня скопилось так много всего, что грудную клетку распирает, и я начинаю дышать чаще. Горящими глазами смотрю на Чернова. Его лицо может показаться как всегда непроницаемым, но за то время, что мы так тесно проводили вместе, я успела его изучить, и обмануть меня этим напускным равнодушием уже не получится.

Его выдают детали. Слегка сжатые губы, напряжённая линия скул и чуть сведенные брови. Вижу, что его колбасит также, как и меня, но пока не понимаю от чего. Злится, что я пристаю с вопросами на которые он не хочет отвечать?

Мы стоим друг напротив друга и так как я нахожусь на кровати, то, наконец, имею возможность быть с ним на одном уровне роста.

Наши горящие взгляды перекрещиваются, но мужчина продолжает молчать. И это тишина кажется мне громче любого крика.

— Вы не хотите, чтобы я вспомнила, что ли? — выдавливаю, борясь с яростью. — Я просто не вижу другой причины удалять из телефона все фотографии и сообщения. Вы что…

Но договорить я не успеваю, потому что Чернов в тот же момент стряхивает мою руку и резко притягивает меня к себе.

Вжимает в свою голую грудную клетку, обхватывает моё лицо ладонями, не позволяя отвернуться, и впитается в губы жёстким, почти болезненным поцелуем.

Это происходит так быстро, что я даже не успеваю ничего сообразить и спохватываюсь, только когда Костя проталкивает язык в мой рот.