Сага о погасшем солнце - Регина Птица Страница 31

— Боюсь беспомощности, — признался он. — Боюсь чувства, что ничего не смогу изменить. Что ничего от меня не зависит. Впрочем, глупо говорить «боюсь»… Нельзя бояться того, с чем живёшь всю жизнь.

— Я понимаю… — Ариана плотнее прижалась к его плечу и на какое-то время замолкла. — Наверное, я тоже этого боюсь…

— Почему ты об этом спросила? — Сэйд попытался перехватить её взгляд. — Хочешь знать, как, если что, меня наказать?

Ариана негромко усмехнулась ему в плечо.

— Перестань… — наследница вздохнула. — Я думаю о том, что нам предстоит. Во время испытания каждый из нас встречает свой главный страх. И должен его победить.

— Я справлюсь, — твёрдо сказал Сэйд и снова крепче сжал объятия. — За возможность стать варлоком, я бы любой страх преодолел… Почти варлоком… — добавил он, помолчав.

— Без почти, — так же твёрдо ответила Ариана. Оторвала голову от его плеча, нависла над лицом. Медленно поцеловала. — Когда ты уйдёшь со мной, разницы не будет.

День Испытания приходился на середину того, что в цитадели Белого Пламени называли летом. К этому дню уже зацветала большая часть цветов в саду, и под окнами башни Арианы стоял густой дурманящий запах ночных трав.

Испытание было назначено на час самых ярких огней, что означало, что прибыть в храм нужно на два часа раньше. Ариана же проснулась, едва зажёгся первый свет, и уснуть уже не могла.

Сэйд поворочался некоторое время, пытаясь не обращать на неё внимания — он лёг позже, потому что накануне долго разглядывал книгу, подаренную Сайпфером, и пытался понять, какую пользу можно из неё извлечь.

В конце концов он понял, что уснуть не удастся, и оторвал голову от подушек.

Ариана сидела на другой половине кровати, скрестив ноги и опустив руки на колени. Пальцы её были сложены в медитативных мантрах, но она явно не медитировала — просто смотрела в окно.

— Волнуешься? — без труда догадался Сэйд. Он готовился к сегодняшнему событию не так долго, чтобы ощутить его судьбоносность. Но Сэйд помнил, как чувствовал себя перед продажами — каждый раз не зная, кто станет новым хозяином, что изменится в его жизни и какой она станет. Сейчас он хорошо понимал, что Ариана должна чувствовать примерно то же.

— Ничуть, — соврала Ариана. Помолчала и продолжила: — Думаю. Сайпфер рассказывал тебе сказки?

— Да, однажды.

Ариана оживилась, вскинулась, оглянулась на невольника через плечо.

— Что он рассказал?

— О том, как варлоки потушили солнце. Эту легенду я слышал и так.

— Странно… — задумчиво произнесла Ариана. — Обычно Сайпфер не ошибается, попадает со своими легендами в точку и всегда рассказывает то, что важно лично для тебя.

Сэйд кивнул.

— И что он рассказал тебе?

— Мне… — задумчиво произнесла Ариана. — Он рассказал про ангела, упавшего с небес.

Ариана помолчала, восстанавливая в памяти порядок повествования, хотя и без того думала об этой истории уже целый час:

— Он сказал, что некогда, очень давно, мир населяли ангелы и демоны. Свет и тьма вели бесконечную войну, причин которой теперь не помнит уже никто. Но магия ангелов не могла причинять вред — только исцелять. И потому ангелы всегда оказывались слабей. Пока однажды одна из ангелиц не потеряла возлюбленного на войне. Она так возненавидела демонов, что отказалась от магии света и открыла сердце для четырёх стихий.

— Четырёх?

— Ну, да. Помимо света и тьмы, потому что тьма была ей недоступна. Она отказалась от света, чтобы обрести силу побеждать на войне. Вместе со светом она утратила крылья и так среди людей появился не ангел и не демон — самая могущественная из чародеек, какую тогда знал материк. Но потеряв свет и крылья, она потеряла ещё и вечную жизнь.

Ариана помолчала.

— Я владею силами четырёх стихий, — сказала она. — Светом, Воздухом, Водой, Холодом. Не владею только Землёй и Тьмой. Мой выбор — такой же, как у неё. Я знаю, что Свет мне благоволит, но что толку от света в мире, где главное — уметь повергнуть врагов? Даже для магии исцеления нужна ещё и вода или земля. Я отказалась от выбора. Приняла решение развивать все направления одновременно. Пусть это потребует десятки лет… Я так хочу. Но сегодня я всё равно должна буду выбрать ту стихию, с которой начну. Я собиралась выбрать воздух… Это отличная стихия для боевой магии. Ты дважды видел её в действии. Она никогда меня не подводила. Но меня не оставляет мысль… Что, если Сайпфер пытался сказать, что я должна выбрать свет?

— Или напротив. Что ты должна отказаться от того, что предназначено тебе с детства, и идти своим путём.

— Да уж… — хмыкнула Ариана. — С этими сказками всегда так. Пойди пойми, что он пытается до тебя донести.

— Поэтому я бы не думал о них. То, что было сотни и тысячи лет назад — никогда не вернётся.

— Если так, то и у нас нет надежды, — Ариана вскинулась и внезапно серьёзно посмотрела на него. — Я не согласна. Я хочу, чтобы солнце снова зажглось.

Сэйд хмыкнул.

— Ты поэтому сказала, что твоя цель почти не осуществима?

— Отчасти, — Ариана пожала плечами. — Сначала я овладею техникой Серебряного Ветра. Потом заложу восьмую твердыню, которая объединит в себе все существующие школы мастерства. А потом я и моя дружина поднимемся на небо и обернём вспять древний ритуал. Тот, о котором рассказал тебе Сайпфер. В котором все стихии разом слились, чтобы потушить солнце.

Сэйд потёр висок.

— Неплохой план, — признал он.

— Ты думаешь, на каком этапе меня убьют?

Сэйд качнул головой.

— Нет. Я не против рискнуть.

За церемонией собрались понаблюдать все — и владыка Вараан, и его дочь, принцесса Нариана, и её любовник, младший князь Рансар, и надcмотрщик Хьер, никак не желавший верить в то, что бесполезный раб собирается стать доверенным лицом самой Ледяной Княжны. Был здесь и Йен, который по-прежнему опасался показываться хозяйке на глаза, но из виду её не упускал. И любимый раб Нарианы, Эстегар, которому тоже не верилось, что княжна позволит рабу взлететь так высоко. Не было разве что Сайпфера, потому что его по-прежнему не пускали в пределы стен. Он наблюдал за происходящим из своей хижины и видел лица молодых варлоков отражёнными в кадушке с водой. Не знали Ариана и Сэйд о том, что наблюдал за ними и ещё один человек — находившийся очень далеко.

Плечом к плечу двое ступили в храм. Любопытствующая толпа осталась позади. Двери отгородили вошедших от городских огней и человеческих голосов.

Под сводами было темно и царила полная тишина.

Ариана сказала слово, и над её головой замерцал серебристый вращающийся шар. Высвечивая потускневшие фрески, по стенам поплыли неровные блики.

— Что это? — спросил Сэйд, который из истории Семи твердынь знал только то, что полагается, дабы скоротать ночи господ, и так же мало знал о Храмах Стихий.