Дефект плацебо - МК. Милтон Страница 31

— У меня парень есть, — теперь действительно шиплю по-кошачьи.

— Да, видел. У тебя хороший вкус, — издевается.

Вскакиваю со стула, чем скорее всего привлекаю внимание присутствующих. Но сейчас мне не до этого.

— Сядь, — звучит угрожающе.

— Нет, — убираю руки, когда он пытается перехватить мое запястье.

— Сядь, блядь. Пока я еще в настроении.

— Пошел ты. Вместе со своим настроением. Я не собираюсь терпеть такое отношение…

Леон не дослушивает, приподнимается и хватает меня за руку. Вскрикиваю от боли. Не знаю зачем я это затеяла, но отступать поздно.

— Отпусти девушку, — совсем рядом оказывается один из тех, кому Леон хотел предложить меня.

— У нас все в порядке, — четко произносит каждое слово и я слышу, как скрипят от напряжения его зубы.

— Не в порядке, — начинаю перечить.

Понимаю, что мне это не поможет. Скорее наоборот усугубит ситуацию, и все же продолжаю противостояние.

— Ты делаешь ей больно. Отпусти ее, — дает распоряжение новоявленный спаситель.

Ох, знал бы он с кем вступает в словесную перепалку...

— Так она любит боль. Не мешай нам.

Леон наклоняется к моему уху, и его голос гипнотизирует меня сильнее всех экстрасенсов, сильнее любых наркотиков .

— Если не прекратишь сейчас же, я отпущу тебя. А потом найду, трахну и убью.

А он будет на все это смотреть.

Дрожь пронзает тело. Настолько яркие картины встают перед глазами. Кажется я оказалась в самой настоящей ловушке, когда и противостоять сил не хватает, и терпеть все это невозможно.

Проклинаю тот день, когда обратилась за помощью. Проклинаю Даню за его советы. Но все сходится только к одному: я и только я виновата во всем. Уверена, ему ничего не будет стоить растереть бедного парня в порошок.

— Спасибо, — растягиваю губы в улыбке.

Хлопаю Леона по плечу. Сталь его мышц плавит пальцы.

— Мы просто поспорили. Решили проверить, способен ли кто-то встать на защиту женщины, — выдумываю на ходу.

Вижу смятение и разочарование на лице парня, но особо не впечатляюсь. Пусть лучше считает меня бездушной мразью, чем собирает по суставам свои пальцы.

Сохраняю его здоровье, а сама чувствую как внутри что-то ломается. Едва тлеющий огонек гаснет. Он ломает меня.

— Лучше бы я сдохла тогда, — произношу глядя в его темные глаза.

Искренняя правда. Ни капли не драматизирую.

В ответ он громко бросает приборы, которые только что взял в руки.

— Все блядь, наелись.

— Нет, — отвечаю наперекор, но ему кажется плевать.

— Мы уходим.

Он встает и движется в сторону выхода. А я так и остаюсь сидеть за столом. Леон не тащит меня, не хватает. Неужели он дает мне шанс уйти? Или это какая-то проверка?

Беру со стола вилку и начинаю ковырять рыбу. Аппетита нет. Время тянется как застывшая смола, но я все время смотрю на часы. Когда проходит пятнадцать минут, все-таки не выдерживаю и бросаю свой ужин.

Да уж, надолго меня не хватило. Можно было остаться до закрытия, попросить кого-нибудь позвонить в полицию, связаться со следователем, который ведет мое дело.

Только ноги уже несут меня к выходу. Оказываюсь на улице и вдыхаю холодный воздух. Мелкие капли то ли дождя, то ли снега, остужают мое лицо.

Иду в ту сторону, с которой мы пришли. Замечаю у стены темный силуэт. Странно, вся улица освещена фонарями, но именно здесь царит полная тьма. Становлюсь рядом, прислоняюсь к холодной стене.

— Я делал ставки на час. Думал позвонишь кому-нибудь. Своему парню, например. Даже предполагал, что он припрется сюда, — выдыхает слова вместе с сигаретным дымом.

— И что бы ты сделал тогда? — спрашиваю и отнимаю из его рук недокуренную сигарету.

Подношу к губам, исключительно с желанием сделать хоть что-нибудь неправильное. Тяжёлый дым забивается в нос, дерет горло. Бросаю окурок на сырой асфальт и наблюдаю за тем как он выбивает искры.

— Может я бы и позвонила, если бы у меня был телефон, — произношу и направляюсь вперёд.

Конечно же вру. Никому бы я звонить не стала, не решилась бы по доброй воле втянуть в это хоть кого-то. Моя жизнь слишком видоизменилась, вытеснила оттуда абсолютно всех возможных друзей и даже врагов. Теперь я под защитой. Чуткой. Мрачной. Обволакивающей. Вот только именно благодаря ей, испытываю самую настоящую опасность.