Охота на миллиардера - Надежда Мельникова Страница 31

Небольшой домик Полянского обшит деревом изнутри и снаружи. Здесь пахнет натуральными материалами и чистотой. Уютно, в этом доме мне нравится даже больше, чем в его огромном поместье на Рублёвке.

Я решаю принять душ, смыть горячей водой чужое зловонное дыхание и противные прикосновения. Захожу в ванну и долго стою у зеркала, все еще не могу прийти в себя. Сегодня я очень сильно испугалась. Впервые я была такой беспомощной, что казалось мое тело больше не принадлежит мне. Жуткое ощущение непреходящего, удушающего ужаса. Паника, граничащая с истерией.

Умываю лицо водой, брызгаю на щеки и губы. К счастью извращенцам-ювелирам не пришло в голову прикасаться к моему рту. Закрываю глаза и просто дышу, успокаиваясь. А потом кожу снова покалывает, а еще хитрая змейка, знакомая, шершавая, с игривым длинным язычком. Она ползет по позвоночнику, ласкает огненным жалом, лишая меня способности трезво мыслить. Собственно как всегда и бывает рядом с НИМ.

За моей спиной стоит Полянский. Я не слышала, когда он пришел. Он сосредоточен и собран, разглядывает меня в отражении зеркала, между бровей залегла привычная складка. Я молчу, тяжело дыша, словно после многокилометрового кросса. Мне кажется, так долго друг на друга мы не смотрели никогда в жизни.

Я не огрызаюсь и не спорю, не пытаюсь сбежать или как-то обозвать его. Даже двигаться не хочу. Устала и очень-очень испугалась. А олигарх единственный, кому оказалось не все равно, что со мной сделают два богатых извращенца.

Эта мысль странным образом греет мою душу.

Еще с утра я ненавидела его. Или хотела думать, что ненавижу, потому что рядом с ним я слабая, безвольная и немного глупая. А кому нравятся быть слабой? Он странно действует на меня, почти так же сильно, как на всех остальных женщин. Я говорю «почти», потому что еще могу слегка сопротивляться.

Пришел ко мне, потому что захотел быть со мной. Пусть только сегодня, пусть на пару часов, но именно со мной. Разве не об этом мечтают девяносто процентов женщин, смотрящих на этого высокого, красивого мужчину? Так странно. Гордая и независимая Вера Образцова безумно радуется ненавистному Полянскому. Как же просто я сдаюсь ему на милость. Слабачка…

— Я решила, что ты очень занят, — не узнаю свой голос. Говорю нежно, совсем не так, как обычно беседую с ним.

— Я разобрался с делами, — все так же жестко и непреклонно, отделяя каждое слово.

А мне нравится, даже губы пересыхают. Я слабая девушка, а он сильный мужчина. По спине ползут мурашки.

— Прошло всего пятнадцать минут.

Мне горячо и уже сладко. Для нас двоих здесь слишком мало воздуха. Он ведь тоже это чувствует? Иначе зачем приехал?

— Дела были незначительными, — ухмыляется Полянский.

А я только сейчас понимаю, насколько я живая рядом с ним. Полянский разжигает во мне столько жизни, что в пору расправить руки и взлететь, словно птица. Богатый, наглый, сильный, властный, он не подчиняется мне и никогда не будет подчиняться. Не уступит, не станет бегать и не прогнется. Но разве этого мне хочется на самом деле?

Он делает шаг, и теперь мне некуда бежать. Да я и не хочу. Раковина давит мне на живот, спиной я чувствую твердую мужскую грудь. Он стягивает майку через голову, бросает на пол и остается голым по пояс. В зеркале успеваю пробежаться взглядом по внушительным плечам, мощной груди, мускулистому животу, отметив красоту темных пятнышек сосков. Небольшая поросль волос и испарина. Непроизвольно облизываюсь, от всего увиденного.

Я тоже хочу быть голой для него. Он кладет руку на мою шею, эротично проводит пальцем по моим губам. Я вижу это в отражении, мы оба видим. Олигарх сжимает мое горло, массирует, а затем наклоняется и жадно целует ухо, кусает мочку, царапает трехдневной щетиной.

Закатываю глаза от удовольствия. Отпускает шею, спускается ниже, бесцеремонно теребит грудь, сжимая ее через майку, впечатывает в свое тело так, что я не могу ни спрятаться, ни скрыться. Полянский слишком сильный, чтобы у меня появился хоть шанс сопротивляться ему. Он разворачивает меня к себе лицом, наши глаза встречаются. Планета останавливается. Он медлит несколько секунд, а затем глубоко и жарко целует в губы.

Я, шокированная этим, щедро целую его в ответ. Наши языки переплетаются, все тело ноет от желания. Олигарх не отпускает мою грудь, сильно тянет за соски и, тяжело дыша, принимается расстегивать мои шорты, бесцеремонно стягивая их вниз. И я позволяю. Сегодня он мой герой, сейчас он заслужил свой трофей. И я жажду отдаться победителю.

Он подсаживает меня на раковину. А я задыхаюсь, замечая, что брюк, как и боксеров на нем уже нет. Впервые вижу его шикарный член так близко. Он прекрасен, идеален, красив и огромен, как же иначе? Разве у такого мужчины могло быть по-другому? Хочется заскулить от нетерпения, когда красивая, крупная, блестящая головка настойчиво трется о мой вход, но, дразнясь, никак не скользнет внутрь. И я готова умолять Полянского, чтобы он как можно быстрее проник в меня. А он лишь давит, остро глядя мне в глаза, заставляя ерзать от желания.