7 ночей с врагом - Лавли Рос Страница 30

— От кого?

Мне не нравится, как парень смотрит на меня и его заговорщический тон. Он проходит к двери и проверяет коридор, из которого я только что появилась. Закрывает дверь до щелчка и вновь поворачивается ко мне, окидывая скептическим взглядом.

— От папаши, от кого, — произносит он по слогам, будто перед ним глупая девица, с которой надо разговаривать четко и простыми предложениями. — Удивление оставь на потом, пора уже привыкнуть, что здесь все друг друга сдают по сотни раз.

Легко сказать, привыкнуть не получается.

Столько предателей и ни грамма уверенности в своих же людях. Не удивительно, что Дитмар такой скрытный и отталкивает меня раз за разом.

— Он просил передать, что может забрать тебя. Нужно только запомнить марку машины и номер. Он найдет способ, чтобы она оказалась рядом с тобой, тебе останется только быстро сесть в нее.

— Он правда думает, что я вернусь к нему? После того, как он отдал меня Леониду…

— Стас не знал, что Леонид потащил тебя в клуб. Он отдал тебя ему в жены, а не в шлюхи.

— Это он тоже попросил передать?

— Да! — охранник выпускает рык и резко приближается ко мне. — Леонид мертв, Карина. Твой отец добил его собственными руками, когда узнал, что он сделал с тобой.

Я качаю головой, потому что не могу принять его слова. Я слишком хочу верить в них, это мое слабое место, жить в мире, в котором твой отец последний ублюдок даже по отношению к тебе, слишком страшно и холодно. Просто слишком для моей психики. Особенно, когда по ней бьют день за днем.

— Твой отец хочет вернуть тебя. Он пережал в прошлый раз, думал вправить тебе мозги… Но он понимает, что был не прав. Он зол на себя, Карина.

Охранник подходит вплотную и говорит тише.

— Он мог бы напасть на этот дом, но боится за тебя. Ты и так натерпелась, он не хочет, чтобы ты видела еще одну перестрелку и смерти. Поэтому он просит тебя помочь ему.

Парень бросает взгляд на наручные часы.

— Темно-синий крузак с номерами 565. Просто запомни.

— Не надо…

— Повтори, Карина. Темно-синий крузак 565. Это может спасти тебе жизнь.

Я молчу, а он тогда повторяет информацию еще два раза. Вбивает в мой мозг помимо моей воли.

— Твой отец совершил ошибку. Он хочет ее исправить.

— А что он хочет сделать с Дитмаром?

— Пристрелить, — охранник пожимает плечами. — Все мирные пути исчерпали себя. Они уже не договорятся.

Я прижимаюсь спиной к стенке, пытаясь устоять на ногах. Слишком много событий и тасований колоды, туда-сюда, как беспокойный маятник, который мечется из стороны в сторону. Хаотично, жестоко, фатально… Мне отчаянно хочется спокойствия или хотя бы обещания перемирия, а вместо этого дни лишь туже скручиваются в смертельную петлю.

— Скажи отцу, что я согласна. Только не раньше послезавтра, я не уйду раньше.

Мне нужно время. Черт возьми, передышка, чтобы вспомнить себя и осмотреться по сторонам.

— Если он любит меня, то с Дитмаром ничего не случится. Не будет никаких столкновений за эти дни. Неприятностей ни с Арманом, ни с Катей, ни с ее сестрой.

— Слишком большой список.

— Ты отлично запоминаешь номера машин, и это запомнишь.

Я огрызаюсь, а потом отталкиваюсь от стенки и смотрю охраннику прямо в глаза.

— Я хочу верить отцу, но я насмотрелась на предателей, — я упираюсь пальцем в его плечо, продавливая кожаную куртку. — Думаю, отец будет рад, что я стала недоверчивой и прагматичной. Вдруг ты врещь? Вдруг это западня?

Парень хмыкает, обнажая зубы.

— Если эти два дня всё будет спокойно, я сяду в машину отца.

Я сама не уверена в этом, но я просто-напросто выторговываю два дня мира. Они мне нужны, и нужны Дитмару.

— Не боишься, что я сдам тебя Дитмару?

— Тогда Стасу придется искать другую машину и другой план. Дитмар жестокий сукин сын и он вытащит из меня всю информацию, если захочет. Ты же не думаешь, что он боится пачкать руки?

— Не думаю, — я с трудом выдерживаю его насмехающийся взгляд, почему-то эти его слова отдаются глубоко внутри. — Ты свободен.

Я отсылаю его и направляюсь в ванную, не дожидаясь, когда дверь хлопнет за спиной предателя. Конечно, я знаю, что Дитмар пачкал руки, не раз и готов сделать это снова, но мне трудно думать о нем в таком свете. Я включаю теплую воду и раздеваюсь, вставая под массирующие ручьи. Думаю об отце и словах охранника.

Что если всё так?

Мой отец убил Леонида в порыве ярости?

И не нападает на дом Дитмара из-за меня?

Он, наконец, понял, через что я прошла и что мной нельзя управлять, как игрушкой? Командовать, тянуть к себе силой и затыкать рот. Что я живая и меня можно сломать?

Такое чувство, что мой отец и Дитмар набрели на это открытие одновременно.