В городе сегодня ветрено - Наталия Романова Страница 30

  – Обалдеть, – Лера не поняла, чему она больше удивилась, тому, что находится в месте, где когда-то были конюшни, а ушлые дворянчики скидывали сексуальное напряжение с местными жрицами любви, или тому, что Игорь это знает. И не только это. Ему бы экскурсоводом работать, а не мебель производить. Кажется, он мог рассказать про любой, попавшийся на глаза дом, независимо от того, памятник он или нет. В каком стиле построен, в каком веке, для кого, иногда – кто жил и что располагалось раньше.

  А потом он её усадил в воду. Ванна была большой, кажется, больше стандартной метр восемьдесят, чугунной, покрытой свежей эмалью. Они прекрасно уместились вдвоём, она спиной к его груди, в тёплых во всех смыслах объятиях. Руки Игоря скользили по телу Леры, останавливались на груди, легко сдавливали, поглаживали, кружили вокруг сосков, опускались ниже и ниже. Она раздвинула ноги, поёрзав, чувствуя ягодицами напряжённый член.

  – Не больно? – прошептал он, осторожно задевая между ног, легко скользя пальцами, не проникая внутрь.

  – Нет, – вообще-то, мысленно Лера готовилась к боли при первом половом акте. Не боялась, не тряслась, как осиновый лист, не трепетала от одного вида мужского полового органа, не задавалась глупым вопросом: «Как же он в меня поместится?». Знала – поместится, но к боли готовилась.

  Однако, ничего не произошло. Лёгкий дискомфорт, незначительная ломота внизу живота в самом начале – вот и всё неудобство. А позже и вовсе испытала оргазм, чего никак не ожидала от первого раза.

  – Точно? – хрипло уточнил Игорь, поглаживая у клитора, вкупе с тёплой водой ласка становилась мучительно приятной.

  – Да, – кивнула она, приподняла бёдра, он быстро зафиксировал её ноги своими, не позволяя свести, и продолжил ласкать, легко касаясь губами шеи и плеч.

  Безумно хотелось, чтобы он вошёл внутрь, хотя бы пальцем, пока. Она инстинктивно двигала бёдрами, выворачивалась, стремилась к пику своего удовольствия, а он будто задался целью максимально раздразнить и лишать разрядки раз за разом. Лёгкая пульсация, незначительная для полноценного завершения, сводила с ума. Лера стонала, перед глазами плыл потолок, светильник, кружилась лепнина, стены, рисунок на кафеле. Каждый раз, когда она натягивалась как струна, выгибалась, готовая кончить, он сбавлял темп или вовсе останавливался, ограничиваясь лёгкими поглаживания вокруг входа, что и вовсе было мукой – хотелось туда, глубже, сильнее.

  Как она оказалась на кровати, впоследствии не вспомнила, точно не на своих двоих. В какой-то момент обнаружила себя лежащей, с подушкой под ягодицами, сходящей с ума от поглаживаний языка. Умопомрачительно! Ошеломляющее ощущение скольжения на грани, предоргазменная, сладкая пытка, всё не заканчивающаяся, пока Лера не потянула на себя Игоря, вынуждая подняться, впилась в его губы, чувствуя собственный вкус, и потерялась в исступлённом, головокружительном поцелуе.

  Лера скользнула так, чтобы головка члена прошлась по складочкам, задевая пирсинг. Резкий вздох удовольствия был синхронным. Поёрзала, расставляя ноги, надавила на мужские ягодицы, встречая сопротивление.

  – Лер. Больно будет.

  – К чёрту, больно мне будет, если я не кончу прямо сейчас.

  – Ты кончишь, – налитая головка скользила у входа, унося в неведомые дали Лерино терпение, воспитание, даря взамен острое нетерпение.

  – Не так, – она недовольно поморщилась и ещё раз сжала ягодицы, теперь наверняка останутся следы от ногтей.

  – Если будет больно, скажешь, – наконец-то услышала она желаемое.

  Незначительная заминка на презерватив немного отвлекла, Лера глубоко вздохнула, а выдыхала уже с настойчивым проникновением. Он не делал это быстро, как и в прошлый раз, но и не останавливался каждую секунду, сводя с ума нерешительностью. Проникал, давил, наполнял собой и лёгкой болью, от которой закружилась голова и стало ещё приятней. Едва войдя до упора – вышел, чтобы войти снова, на этот раз быстрее и глубже. С каждым толчком сильнее, глубже, глубже и сильнее, ещё, ещё, ещё, пока боль не переросла в нечеловеческое, пронзительное удовольствие, превратив её в сгусток концентрированного счастья.

  Уснули под утро, проснулись лишь к обеду. Пока Лера ходила в ванную и изучала содержимое пустых кухонных шкафов, Игорь заказал доставку еды. И сходил за кофе на вынос – в соседнем доме расположилось симпатичное камерное кафе, там же взял свежую, ещё тёплую сдобу.

  Потом гуляли, держась за руки, загадывали по очереди желания у львов и грифонов, целовались на том самом Поцелуевом мосту, любуясь на тёмные воды Мойки и величественный в любое время года и погоду Исаакиевский собор. Вечером же снова занимались любовью, как и утром, и ближе к обеду, пока Игорь не уехал за детьми…

  А потом начались будни. Будни, с которыми пыталась примириться Суздалева Валерия, и ничего у неё не получалось. Её жизнь застыла в точке «ни туда и ни сюда», и, кажется, навсегда.

  Они встречались с Игорем два-три раза в неделю, ходили гулять, иногда в кино или ресторан, потом шли к ней и занимались любовью, как озабоченные кролики. Лера полагала – она достаточно продвинутая девушка, без лишних комплексов и заскоков, но Игорь… Игорь удивлял. А может, сказывался эффект новизны – это был первый серьёзный роман Леры, первый мужчина, если не считать несерьёзные увлечения в прошлом, – естественно, всё ей было в новинку, к удивлению. Каждый раз, занимаясь с ней любовью, он сводил с ума. Был ли это банальный акт в миссионерской позе в неспешном ритме, или зубодробительный темп, стоя в прихожей, потому что не хватило терпения добраться в постель – итог был одинаково сумасшедший.

  Он сводил с ума языком, творил руками чудеса с её телом, а одним своим присутствием лишал силы воли, соблазнял, даже развращал, если уместен этот термин в отношении совершеннолетней, здравомыслящей женщины.

  Впрочем, в собственном здравомыслии Лера сомневалась чаще. Неужели она так и будет на вторых, третьих, десятых ролях в жизни Игоря? Смирится, будет ждать встречи, как верная болонка, задирать хвост в прихожей и млеть от движения языка между ног… Аргумент бесспорно сильный, но дальше что?

  Игорь не спешил расширять знакомство Леры с дочерями. Она понимала его, действительно понимала. Отношения взрослых людей могут не сложиться, незачем впутывать детей. Но если бы она подружилась с Лисой и Линой, то могла бы чаще встречаться с Игорем, составлять компанию на катке, в «Крейзи-парке», да и в Русский музей походила бы с интересом. Главное, рядом – её мужчина.

  Только Леру никто не спрашивал, всё, что ей оставалось – два-три вечера в неделю и одинокие ночи. Она, словно любовница женатого мужчины, задвинута на периферию его основной жизни. Хотя, если посмотреть правде в глаза, она и есть любовница. Шах и мат.