У тебя нет выбора - Маргарита Мур Страница 3

МАРКУС

Как и предполагалось на ужине собралась вся родня и мой друг Саня. За столом оставалось два пустых места, что ж ничего не меняется, пунктуальность и Эд вещи не совместимые. Спектакль лицемерия родных, о том как они рады моему приезду, (хотя с моим отъездом никто из них не удосужился спросить, как у меня дела) пожелания скорейшего пополнения наследника в нашей семье и огромного почтения к моей супруге, участвовать в этом фарсе не было желания, всё брехня, здесь нахожусь и терплю ради моей Зои. Я знаю всю их подноготную, что они говорят, чем занимаются, кто кому изменяет, да похрен в общем.

Хозяйка дома суетилась и вся от счастья светилась. В саду, под виноградниками накрыла шикарный стол, который ломился моими любимыми блюдами и наивкуснейшими сладостями. Все, как в добрые, старые времена, ничего не изменилось, обожаемая тётушка, ее приятные хлопоты по дому и полный двор гостей, единственный, кто изменился- это я. Суровый, жёсткий руководитель многомиллионой компании. Акула бизнеса, так меня прозвали за спиной, ни кому не дающий слабину и скачуху. Моя планка очень высокая и требовательная для подчиненных работников, в то же время справедливый, щедрый, не скуплюсь на бабки, каждый получает столько, сколько заработал. Успешный предприниматель, влиятельный бизнесмен, таким я стал после охренительного вероломного предательства. Нож в спину всадили два близких человека, прокрутили рукоять и оставили умирать. Однако, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Шестым чувством почувствовал их приближение, моя чёрная сторона проснулась, хищник предвкушении облизывается, истекает слюной.

Время как-будто остановилось, сказать, что я потерял дар речи, значит ничего не сказать. Они зашли держась за руки, наполненные любовью и счастьем.

Лицо ангела и фигура грешницы, в чёрном платье на тонких бретельках, она была потрясно красивой. Воздух из лёгких вышибло мгновенно, внутренности узлом скрутило от волнения, тело обдало жаром…. С*КА, что за нахрен такое?

Лилия и Жасмин визжали от радости, увидев своих родителей, умные не по годам, очаровательные, добрые девочки, так похожие на свою мать, покорили моё давно жестокое, разбитое вдребезги сердце. В области грудной клетки больно резануло, это могли быть, наши с ней малышки.

Натягиваю улыбку и направляюсь к ним не спеша. Каждый шаг даётся с трудом, словно подхожу к обрыву. Её улыбка меркла по мере моего к ним приближения, а в зеленых глазах горел пожар.

— Маркус, брат, ну наконец-то, ты приехал! — вывел из раздумий меня Эдуард. — С приездом, ещё раз! Мы скучали! — улыбается в свои тридцать два зуба, прикидывается дураком, как пить дать.

— Спасибо, рад встречи с тобой! — следует сухой ответ, жмём руки друг другу.

— Ты без жены приехал?

— Да, она не смогла. У нее идёт подготовка какой-то масштабной свадьбы, не стал её отрывать от дел, но она просила передать вам привет. — хоть мы находимся на улице, но горло сдавливает обручем становится трудно дышать. — Я уже познакомился со своми племянницами, братишка, у тебя чудесные девочки, — говорю чистую правду, за то время, что мы успели провести время, меня не покидало ощущение, что здесь, рядом с ними и есть моё место. Игнорирую взгляд зеленых глаз, мне по хрен, как они заблестели и в них появился страх.

— Вообще-то, это и мои дети тоже, — что-то пискнула она звонким голоском.

О-па, а вот это уже, что-то новенькое. У неё появились зубки? Мы стали открывать рот? Такого раньше не было. Мазнув по ней презрительным взглядом, выплюнул:

— Остынь, никто с этим не спорит.

Отлично, значит мы обозначили границы. Больше мне ничего не ответили, и правильно, каждый должен знать меру допустимого, особенно в отношении меня. Опускает взгляд, обстановка напряжённая. Родственники переглядывались между собой и смотрели на нас с открытым ртом, им только попкорна не хватало, но никто ничего не сказал.

— Талия, Эдуард, садитесь за стол, мы вас ждали, будем ужинать, — разрезает образовавшуюся тишину, во время подоспевшая Зоя. Оба сели напротив меня и Сашки. Настроение на нуле, впрочем, как обычно. П*здец, злость накатывает. "Братишка," что-то прошептал ей на ухо, улыбка трогает её лицо, кровь закипает, с*ка, это просто издевательство.

— Ну, рассказывайте, как поживаете? Как ваши дела? Чем занимаетесь? — чуть не ляпнув "после вашего адюльтера", спрашиваю у предателей. Внутри начинает разгораться пожар, языки пламени обжигают внутренности. Но внешне ничем не выдаю своего состояния, продолжаю улыбаться, держаться спокойным.

Под столом сжимаю руки в кулаки, обуздываю свой гнев.

Эд стал что-то рассказывать, я его не слушал, мне было насрать. Мой взгляд был прикован к ней, лживой, красивой суке. Нагло сверлю её своим взглядом, невольно залипаю на тоненькой шее и ключицах. Семь лет назад — это было моим личным наркотиком, а сейчас у меня зубы сводят от желания впиться в мягкую кожу зубами, а потом рвать и кромсать, сожрать. Почувствовав мой взгляд, ерзает на стуле, теребит салфетку, вижу, как её кожа покрывается красными пятнами.

Про себя ухмыльнулся, то ли ещё будет, жди, все впереди, детка. Я устрою целый аттракцион качелей, ты будешь умолять меня остановиться. Начнёшь задыхаться от боли и бессилия, будешь страдать, сгорать, прочувствуешь всё через, что прошёл я, истекал кровью от твоего предательства. С ним я разберусь по-другому, а вот с тобой, девочка, это будет вкусно и невыносимо. Залпом выпиваю стакан виски, встаю покурить, успокоится. Прикурив сигарету, глубоко затянулся, не почувствовал должного облегчения, выкинул окурок. Зайдя во двор молча киваю Сашке на входную дверь, он понимает меня без слов, необходимо сваливать, чтобы не наломать дров.