Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян Страница 3

Он снова смотрит в телефон, затем на меня. Потирает аккуратную темную щетину и слегка щурит глаза. В их непроницаемой черной бездне можно с легкостью утонуть.

Не понимаю, почему девочки называют его за спиной «хачом»? Это оскорбительно для кого-то вроде Тирана. Он брутален, красив. Не русский — видно сразу. В недавнем разговоре Зоя упомянула, что Тирана усыновили, когда тот был ребенком, но в многочисленных интервью не говорится, откуда он родом.

— Ника. Э-э… Доминика!

  Я впервые вижу, как его бровь ползет вверх, и сам он теперь смотрит на меня оценивающе. Я беру быка за рога и наклоняюсь к Тирану чуточку ближе, принимая провокационную позу. Намеренно выпячиваю грудь, чтобы он мог повнимательнее разглядеть мое декольте.

— Интересное имя, — собеседник усмехается, продемонстрировав неглубокую ямочку на щеке. Но его внимание снова привлекает телефон, который коротко жужжит в загорелой ладони — пришло новое сообщение.

— У тебя тоже, — брякаю я первое пришедшее в голову, чтобы заставить смотреть на себя, а не в экран гаджета.

  Сколько можно? Зоя сказала, что провести три недели с Тираном смогут только те девушки, которых он выберет сам лично. Которые понравятся ему больше всего. Но он ведь даже ни на кого не смотрит. Может, Зоя что-то неправильно поняла? Может, это его друзья определяют, которые из нас годны? Эти три недели — залог хороших денег, они очень-очень помогут собрать нужную сумму, потому что благотворительный фонд до обязательного срока операции не справится.

  Следующие полчаса я просто сижу рядом, как симпатичное дополнение к вечеру без каких-либо ограничений. Комната закрыта, вход ограничен «для своих», официанты могут зайти, предварительно позвонив. Поэтому я наблюдаю всяческие извращения на диванах, столах, у шеста и пытаюсь делать вид, что меня совсем ничего не удивляет. Замечаю на себе сальные, похабные взгляды других мужчин, но никто в отношении меня себе вольностей не позволяет. Не знаю, почему. Возможно, из-за того, что я как бы спутница хозяина заведения?

  Зоя дала мне четкие указания: подсесть именно к Тирану. Сначала я думала, что придется конкурировать за это место. Все-таки странно, что ни одна девочка не стремилась скрасить время Архипову.

    — Я слышала, — начинаю издалека, с осторожностью подбирая слова, — что нынешняя ситуация на строительном рынке в Эмиратах...

— Хватит, — резко обрывает бизнесмен, и я тихонько вздрагиваю. — Не позорься. Ты ведь ни черта не разбираешься в этом.

Я теряюсь.

Да. Я не осведомлена о подробностях его трудовой деятельности. Спросите меня о величайших композиторах эпохи ренессанса, и вы не сможете заткнуть мне рот до самого утра. Искусство — моя отдушина. Музыка — моя жизнь.

Была ею...

Я заставляю мозговые шестеренки вращаться в ускоренном темпе, размышляя о том, как поддержать с Архиповым дальнейший разговор.

— Ты прав, — соглашаюсь с ним. — О чем бы ты хотел тогда поговорить?

Медленно провожу подушечками пальцев по своим длинным волосам, мягкими волнами ниспадающими на открытые плечи, и откидываю несколько светло-пшеничных прядей назад. Надеюсь, я не выгляжу по-дурацки за попытками флирта.

— Я хочу, чтобы ты заткнулась, милая, — Тиран издает хриплый вдох и отворачивается. На секунду я злюсь, потому что его равнодушие оскорбляет мою гордость. — Делай, что хочешь, но не лезь ко мне. Болтай, раздвигай ноги, как эти... — он небрежным взмахом руки указывает на сплетение нескольких разгоряченных тел в бесстыдных объятиях и поцелуях.

— Я должна отрабатывать свой гонорар, — говорю прямо. — И... ты же сам выбрал меня...

— Я не выбирал тебя.

Спустя несколько секунд Тиран неожиданно разворачивается ко мне вполоборота и наклоняет голову немного вбок, взирая с хищным прищуром.

— Ты ведь еще ни разу не спала с мужчиной, да?

Его прямолинейность на мгновение лишает меня дара речи. Я чувствую, как жар приливает к щекам.

— Мне говорили, что здесь будет девственница. Друзья решили подсунуть в качестве презента, знаешь ли, — он сокращает расстояние между нашими лицами, приближается к уху и низким голосом произносит: — Ты принадлежишь мне. Готова к тому, что я мог сделать с тобой все что пожелаю?