Сапфировый туман - Ася Ветрова Страница 3

Комнатушка была похожа на клеть. Узкая, длинная. Этакий каменный мешок. Стены побелены, но так давно, что известка пожелтела и пообсыпалась местами.

За деревянной и, как ни странно, добротной дверью, раздался шум. Звякнул замок, и она открылась со скрипом.

В комнату вошёл, склонив голову, чтобы не удариться об низкую перекладину, высокий мужчина в странной одежде. Но меня интересовало его мрачное лицо. Что бы ни происходило, объяснения я могла получить только от него. Почему я так решила, сама не знаю. Но точно чувствовала, что я его знаю и боюсь.

— Очнулась? Стоило ли подвергать себя опасности, убегая? Если бы ты умерла, это посчитали бы самоубийством.

— Я… — от першения в горле я закашлялась.

Мужчина наполнил стакан водой и протянул мне. Руки были слабыми и неимоверно сильно тряслись. И я ничего не могла с этим поделать.

Мне помогли. Крепкая тёплая ладонь поддержала затылок. Вода была затхлой и не вкусной. С трудом сделала два глотка и отвела руку. Отметила контраст своей худой, почти прозрачной кисти, что белоснежным мазком выделялась на смуглой коже крепкой руки.

— Хватит. Как давно не меняли эту воду? — поморщилась я.

— Ты и здесь умудряешься возмущаться, — скупо ухмыльнулся посетитель.

— Вы кто? — спросила я, мягко подтянувшись на кровати, принимая удобную позу, если это возможно так назвать. Подушка будто набита камнями.

— Не понял, — прищурился мужчина.

— Вы мне кто? — снова задала я вопрос. Делая акцент так, чтобы выглядело не как обычный вопрос, а как желание дать возможность высказаться. Сработало.

— Твой муж, — вкрадчиво ответил он. Точно не дурак. Чует подвох.

— Почему, если я ваша жена, я нахожусь в этих ужасных условиях? Неужели я так провинилась, что вынуждена, будучи больной, быть заключённой среди этих мрачных стен? Я наказана? Так уже несколько раз искупила свою вину.

— Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь, — мрачно произнёс мужчина.

— Неужели? За какое такое прегрешение можно посадить в тюрьму больную жену? — стала напирать я, почувствовав лёгкую неуверенность (или вину?). Скорее всего, от меня (от этой женщины) хотели избавиться.

То, что это не моё тело, я поняла ещё в лесу. Некоторые фразы, услышанные, когда наступало просветление между приступами лихорадки, женщины в мрачных робах, что ухаживали за мной, — всё это говорило о том, что я не дома, а вселилась в чужое тело.

Я отгоняла от себя эти мысли, чтобы не сойти с ума. Но сейчас передо мной сидел тот, кому я обязана своим состоянием (вернее, эта бедная женщина). И мне надо выжить, хотя бы пока не пойму, что к чему.

— Я приехал за тобой и ребёнком. Но ты решила убежать, — выдавил из себя мужчина.

— Значит, было от чего бежать. Но больше я этого делать не буду. Обещаю, — решила пойти на уступки. Может и передумать. — Заберите меня отсюда. Я хочу домой.

— Ты ещё очень слаба. Дорогу можешь не выдержать. Я заберу сына. За тобой приеду позже.

— На сколько позже?

— Сейчас холодно. Дороги развезло от дождей. Весной. А пока побудешь в монастыре. Мать Анна обещала присмотреть за тобой.

— Так присматривала, что я сбежала отсюда сразу после родов, — возмутилась я. — Ты не приедешь. Я чувствую это. Пожалуйста, возьми меня с собой! Если я даже сдохну по дороге, я убегу отсюда и последую за своим сыном, — привела я последний аргумент.

— Хорошо. Завтра выезжаем.

Он встал и прошел к двери, но остановился.

— Ничего для тебя там не изменится, Мелинда, — сказал он, слегка повернув голову, и вышел.

Дверь закрылась и послышался звук замкнувшегося замка.