Секретарь для эгоиста - Дора Коуст Страница 3

После бульона из-под лапши и крепкого черного чая с лимоном и сахаром Сергей Юрьевич перестал походить на умирающего. Ему значительно похорошело и он даже начал негромко насвистывать какую-то мелодию, собираясь на совет.

— Твое зелье творит чудеса. — обратился он ко мне, направляясь на выход из секретарской.

— Могу закупить для вас коробочку, а то и две. — съехидничала я, поднимаясь вслед за ним.

— Боюсь, мой желудок не выдержит такой травли. — честно признался мужчина, на секунду сморщившись.

— Зато как бы на обедах сэкономили! — не удержалась я от едкого замечания.

Нет, не завидовала тому, что обед моему начальнику доставляют из ресторана. Просто искренне недоумевала, как можно за один раз проесть несколько тысяч, когда все то же самое можно приготовить дома и обойдется оно раз в пять дешевле.

Следовала за ним по коридору, стараясь не отставать. Один его уверенный шаг равнялся двум моим. Еще бы, мне в отличие от него приходилось ходить на каблуках, чтобы соответствовать престижу компании. Правда, под столом у меня все-таки прятались балетки.

— Черт. — на полпути остановился Сергей, прикладывая ладонь к своему животу. — Что ты мне подмешала?

— Ничего я не подмешивала. — обиделась я. Ведь действительно помочь хотела. Метод-то проверенный.

Что я не человек что ли? Тоже с подругами иногда в клубы хожу, да и корпоративов несколько было, а у меня с алкоголем, в каком бы количестве он ни был, всегда складывались не слишком хорошие отношения.

От уничтожающего взгляда захотелось на всякий случай перекреститься и вокруг святой водой побрызгать. Мало ли, может он там в своих мыслях меня сейчас проклинает, а мне проблем в жизни и так хватает.

Когда мы вошли в кабинет для совещаний, совет уже был на месте в полном составе. Поздоровавшись со всеми, я тепло улыбнулась Юрию Аркадьевичу и присела рядом с Сергеем, собираясь конспектировать самые важные моменты. Ну, просто мой новый начальник отличался крайней степенью забывчивости, если дело касалось работы.

Совещание началось неспешно. Ничего необычного не происходило. Обсуждали выпуск новой продуктовой линейки — замороженные готовые обеды, которые можно было бы просто разогреть в микроволновке. Идея была интересной. Новые продукты могли бы занять весомое место на рынке, учитывая, что обширный слой населения редко имеет достаточно времени на готовку, отдавая все работе или учебе. А если еще и цена будет невысокой, то раскрутиться можно быстро и легко, затратив совсем немного на рекламу.

— Как вы себе это представляете? Допустим, картофельное пюре, фарш и овощи можно заморозить и разогреть при определенных условиях — упаковку сейчас не трогаем. Но на этом все. Много ли разновидностей блюд можно получить таким способом? А ведь новую линейку придется постоянно чем-то дополнять. — спрашивал Сергей Юрьевич, косясь глазом в листок с вопросами, который я составила ему специально для совещания.

Воцарилось молчание и в этой тишине словно гром среди ясного неба раздалось бурчание в животе Сергея. Все вдруг разом посмотрели в нашу сторону, но покраснела почему-то именно я. Видя, как на глазах бледнеет мой начальник, я решила переключить внимание на себя:

— Простите. — проговорила еле слышно и покраснела еще больше. — Видимо, что-то съела не то…

Громогласное бурчание повторилось, а мы снова дружно посмотрели на молчаливого Сергея, который по цвету лица сливался с белоснежными стенами.

— Вам нехорошо? — уточнила я шепотом, но в зависшей тишине меня услышали абсолютно все.

Третьего бурчания Сергей Юрьевич уже не вынес. Бросив бумаги на столе, он пулей вылетел из кабинета, а я, извинившись, быстренько собрала документы и направилась на выход.

— С новой продукцией-то что делать будем? — окликнул меня кто-то из мужчин. К слову, в совет директоров входили исключительно родственники Юрия Аркадьевича — родные, двоюродные и троюродные. Настоящая мафия, которую стоило опасаться.

Обернувшись перед дверью, я на секунду задумалась, но все-таки решила ответить. Не зря же я вопросы для Сергея Юрьевича писала. Прекрасно знала, что он должен потребовать в конце совещания.