(Лже)невеста для лучшего друга - Анастасия Зинченко Страница 29

Вот уже который месяц.

Чтоб ее, Артемьеву!

Какого хрена ее образ в нижнем белье сверкает чуть ли не с каждого поворота, стоит лишь выйти за дверь дома?

Куда ни глянь – ее полуулыбка, зовущее к прикосновениям тело с бархатистой, ровной кожей. Да оленьи глаза, в которых умеет отражаться так много чувств одновременно, что диву даешься, как это они все умещаются в одной единственной девушке.

Возможно, Марго была права. И мне, и ей не хватало секса. Раз в последние месяцы на этой теме у нас у обоих была вынужденная засуха.

У меня не было времени настроить мосты, Марго же… была слишком привередлива. Выборочна.

Я начал бредить подругой, кажется, еще давно.

Но готов перейти грань стал лишь в последние недели.

Что это, гребанное чувство собственничества?

Понимание, что она вновь готова улететь в объятья постороннего?

И, мать ее, какого хера этим другим оказался Ершов?!

Тип, который продумывает наперед с десяток ходов. И взявший меня в оборот еще тогда. В первые встречи нашего знакомства.

Я был уверен, что Руслану зачем-то понадобилось подкладывать под меня Елену. Но не до конца понимал, что же Ершов выигрывал от нашей связи.

Теперь еще и ребенок появился… которого я совсем не ждал. Но и от которого не в состоянии отказаться.

Не прощу себе, если мой сын окажется беспризорником.

Но появление Егора и бюрократия опеки дала отличный шанс. Подтолкнуть Марго ко мне. Связать нас покрепче дружеских пут.

Но и здесь Артемьева продолжает вести себя, как стерва.

Любимая, язвительная, ядовитая, желанная стерва.

Которую хочется схватить, да поиметь. Жестко, долго и до состояния полного изнеможения. Ее и моего.

Это так просто: сорвать с нее сейчас этот нелепый свитер, который скрывает манящие изгибы, накрыть пленительную грудь руками. Сжать, почувствовать ладонью упершиеся затвердевшие соски, пока губы сминали бы ее рот.

Я жаждал притянуть ее ближе, схватить упругий зад, что манил мой взгляд каждый раз, стоило лишь ей повернуться спиной. Подхватить за попку, да заставить обвить меня ногами, пока нес бы в спальню.

Или развернуть к себе, заставив прогнуться в пояснице. Марго оперлась бы о барную стойку, а я подошел сзади, ныряя в расстегнутую ширинку этих узких джинсов, пока вторая рука все также мяла бы великолепную грудь, а под мои губы была бы подставлена спина и шея.

Я бы смог ее подчинить. Соблазнить. На эту ночь она была бы моей.

Но завтра?..

На утро она могла сокрушаться. Что поддалась порыву. И все же позволила бастионам пасть.

А от сожалений о невозможности повернуть время вспять недалеко до резкого отказа в предстоящем торжестве.

Я не мог рисковать будущим Егора.

Так что отступил.

В этот раз.

Маргарита рано или поздно будет моей. И я смогу сполна насладиться стонами, что вырываются из приоткрытых губ. Смогу покрыть поцелуями каждый сантиметр ее тела.

И наблюдать, как ее лицо искажает сладострастная истома во время оргазма.

Хочу насаживать ее. Раз за разом. Сжимать. Чувствовать. Дышать ею.

Но… эта дрянная девчонка хочет ощутить в себе миллиардера.

Я почти уверен, что Руслан разобьет ей сердце. Пусть малышка и утверждает, что будет требовать от Ершова лишь секса.

Нет. Я слишком хорошо знаю ее.

И, блядь, этот ублюдок действительно слишком в ее вкусе!

Стоит лишь ему додавить, и Марго пропадет. Окунется в чувства, которые после растопчут.

Чуть сильнее сжал ее горло, но тут же ослабил хватку, заметив, как расширились ее зрачки.

Хочешь острых ощущений, девочка?..

Хорошо. Я предоставлю тебе возможность получить их.

А когда тебя ранят, и ты будешь не способна собрать собственную гордость по кускам, смогу вытащить из того ада, в который ты сама себя загоняешь, не слушая советы.

Я буду рядом. И стану крепостной стеной, за которой сможешь спрятаться.

Я стану твоим спасением. Утешением. И отрадой.

Я стану для тебя тем, кем хочу быть уже столько лет…

Маргарита облизнула губы, отчего я вновь ошалело начал мыслить местом пониже пояса.

Пришлось отпустить ее, позволить вновь получить свободу. Иначе тестостерон сделал бы все за меня.

– Костя, – ее голос почему-то стал ниже. Словно… она тоже попала под магию момента. – Твои комплименты всегда выбивают почву из-под ног.

Ухмыльнулся.

Да, сладкая. Знаю.

И знаю, что тебе приятно. Что ты любишь. И как можешь отреагировать на ту или иную мою выходку.

И знаю тебя так хорошо, что самому страшно. И непонятно, почему до сих пор не оказался рядом не в качестве лжежениха.

Моя лженевеста. Прекрасная Маргарита.

– Я готов восхвалять тебя, пока не станешь кидаться подушками, пытаясь выбить дурь из моей головы, – вновь попытался перейти на шутку.

Нам нужно это. Сейчас – определенно следует свести все к глупым перебранкам. Таким милым, знакомым, неотделимым от нашей природы.

Марго фыркнула, расслабляясь и качая головой. Обернулась даже к дивану, не иначе, раздумывала, стоит ли пустить декоративную подушечку в ход.

– А помнишь, какие баталии мы с тобой устраивали в детстве?

– Летели пух и перья. Еще бы! И отчетливо помню, как горела моя задница, после того, как маман увидела, во что мы превратили твою комнату.

Артемьева засмеялась.

– А я вот отделалась лишь выговором!

– Что странно. Ведь комната была твоя! И инициатором побоища тоже выступала ты! Я всего лишь поддался.

– Поддался? Ага, как же! Да ты развернул полномасштабную операцию! Контрудар был сильный!

– И подушки пали в неравном бою, – улыбнулся, окунаясь в приятные воспоминания. – Ты тогда была нескладным подростком. Даже без намека на грудь.

Марго, эта дьяволица, хитро улыбнулась, да натянула свитер, позволяя мне увидеть, что сейчас-то у нее все с бюстом хорошо.

– То было детство, – она кокетливо продефилировала мимо, не удержался, чуть шлепнул ее по заднице. Чтоб не повадно было меня соблазнять таким примитивным способом. – Эй! Петров! Держи свои загребущие лапы при себе.

Поднял руки, растопырил наподобие граблей, да двинулся на девушку, играя бровями.

– А ты убеги.

Она завизжала, и весело ввязалась в игру, начав кружить по кухне, а после перебегая в гостиную. Я, само собой, давал ей возможность скрываться, уходя в противоположные стороны от прыжков, но, когда мы оказались возле дивана, схватил ее, повалил на ложе, да начал щекотать.