По волчьим законам - Тамара Клекач Страница 29

Что ж… Очевидно, что у меня не получилось, но это было уже не существенно. Той девушки, что давала обещание уже не было и больше она никогда не вернется. Я уверена, что все вспомню, но той, прежней, я больше не стану.

То, что со мной сделали, изменило меня навсегда, а то, кем стану… Время покажет, но я не буду больше жертвой – это точно, как и, думаю, что я не была ею раньше, ведь мы почти всегда пожинаем то, что сами посеяли. Пожинать буду и я, и Борис, отчасти приложивший руку к тому, кем я уже становилась и подтолкнувший меня на тот путь, на который я собиралась стать.

К обеду погода разгулялась, и весна апрельскими лучами солнца игриво заглядывала в окна дома.

Я приняла душ и уложила на круглую щетку волосы феном. Аккуратно подстриженные и вымытые шампунем для объема, они послушно легли именно так, как я хотела, и красиво блестели, и переливались, попадая под солнечные лучи.

После деликатного пилинга косметика ложилась идеально. Я навела стрелки и добавила немного румян, чтобы придать лицу свежести. Губы красить не стала. Чулки и нижнее белье уже были на мне и я, мазнув духами с тонким ароматом фрезии за ушами и во впадинке между ключицами, с удовлетворением отметила, что побои на теле почти побледнели и в дорогом белье тело выглядело не так плохо, как я ожидала.

Я открыла гардеробную, которую до поздней ночи заполняла покупками, тщательно раскладывая и развешивая вещи, обувь и многочисленные аксессуары. Пробежав взглядом по тремпелям, я остановилась на черной шелковой юбки-миди с запахом и шелковой блузе цвета индиго.

Можно было бы выбрать и что-нибудь повеселее, но для тихого ужина с мужем, который долго отсутствовал дома, сдержанные, элегантные цвета подходили гораздо больше.

Поправив прическу, я еще раз придирчиво осмотрела себя в большом зеркале в гардеробной. Так было и не сказать, что мне всего почти двадцать пять. Я выглядела старше. Особенно глазами. Большие, задумчивые, цвета ореха они таили в себе темную бездну, отражение которой можно было заметить даже в зеркале.

Она могла рассказать о многом: о жизненном пути, тернистом и извилистом, о несбывшихся мечтаниях и невоплощенных планах на будущее, о горе и радости, о надеждах и опасениях, о целях и новых дорогах. Вот только это мне уже было не нужно. Ничто уже не имело значения, кроме цели. Моей цели. Пока еще не совсем определенной и оформленной, но это только пока.

– Доброе день, Роза!

Я спустилась на кухню в сопровождении Алеши. Старая кухарка смерила меня удивленным взглядом, но на вежливое приветствие ничего не ответила. Что ж, ее право. Я была ей не хозяйкой.

– Сегодня вечером возвращается Борис, – буднично продолжила я, – и я хотела бы попросить тебя приготовить что-нибудь особенное на ужин. Например, его любимое блюдо – мясо с кровью. И обязательно подай вино…

– Не надо мне приказы раздавать, – перебила меня Роза, скривив морщинистые, давно потерявшие контур губы. – Ты мне не указ.

– Не надо мне "тыкать", – невозмутимо ответила я, ожидая приблизительно такой реакции.

Роза злобно сверкнула глазами. И куда подевалось из них сочувствие? Ах, да! Оно было уместно, пока я представлялась жертвой – побитой девушкой, робко хлопавшей глазами и с аппетитом заглатывавшей все, что ей скармливали, да еще и "спасибо" приговаривавшей, но вот женщина, одетая в шелк и державшаяся, как и подобало хозяйке роскошного дома, и по хер, что не ее, сочувствия уже не заслуживала, ведь она забыла, где было ее место.

– Роза, сделай так, как просит Кира Валерьевна, – подал голос Алеша.

Старая кухарка возмущенно открыла рот и перевела взгляд на него. Лицо Алеши как и почти всегда было невыразительным, но тем не менее Роза что-то в нем увидела и злость в ее глазах погасла, уступив место непроницаемости.

Что ж, стараниями моего няньки-сторожа этот раунд был за мной.

– Ужин подай, пожалуйста, в гостиную, – подвела я финальный штрих и ушла.

Где-то далеко за пределами высокого забора, по которому на ночь пропускали ток, город зажигал огни и территория дома шла с ним в ногу, бросая на сумеречную весеннюю землю пятна желтых фонарей.

Я приглушила свет в гостиной с выходом на настолько унылый патио, что я просто представить не могла, зачем его делали, и украдкой взглянула на Алешу. Со вчера он почти не проронил ни слова, хотя и до этого не мог похвастаться болтливостью, но более чем внимательно наблюдал за всем, что я делала, включая осмотр прилегавшей к дому территории и всех камер видеонаблюдения как снаружи, так и внутри дома.

Их было несчетное количество. Только в своей комнате я заметила две, но могло быть и больше, так что мне повезло, что из-за выключения света не видно было, как я стояла у окна, когда Борис убивал Пашу, иначе он бы узнал это раньше времени.

Куда транслировалось видео я точно определить не смогла, кроме как предположить, что на ноут Бориса, но это и не было особо существенно. Даже без камер мои передвижения по дому не остались бы незамеченными. Впрочем, я и не стремилась их скрыть: звук шагов должен был громко оповещать о моем движении, а мой запах должен был остаться в каждом углу этого проклятого дома, моей темницы.

Алеша, естественно, уже догадался о переменах во мне. Он ведь был не слепой. К тому же он был гораздо ближе ко мне из всех, но я не считала, что это он навел Бориса на врача. Тут, скорее, был мой ненарочный промах, когда я обмолвилась ему, что Паша рассказал мне о моем бесплодии. Алеша же просто докладывал о моем состоянии и вопросах, которые я ему задавала.

В любом случае с ним следовало быть осторожнее. Смущение, неловкость, стыд или что он там еще испытывал ко мне – все это в любой момент могло пройти. Он был предан Борису. Не важно на сколько. Важно, когда и на сколько он сможет стать преданным мне, если это вообще возможно.

Я зажгла последнюю свечу на столе как раз, когда темный внедорожник остановился у дома. Расправив юбку и слегка взбив рукой волосы, благоухающие фрезией, сигаретами и запахом приготовленного с кровью мяса, я прошла мимо Алеши, истуканом стоявшим у входа в гостиную, и направилась в холл встречать мужа.