По струнам гитары - Даша Art Страница 27

Вит Гром красив до дрожи, но не только этим он привлекает. Парень всегда убийственно спокоен, и его молчаливая уверенность в себе подавляет всех, без исключений. И мою мать в том числе.

Странно наблюдать, как она зависла с полуоткрытым ртом, в то время как глаза метаются по парню за моей спиной. Эмоции на её лице волной сменяют одну другой. Рядом, точной её копией, застыла Тина. Смотреть на Вита уж точно приятнее, чем на её муженька преклонного возраста.

Мама шустро заморгала, видимо, чтобы смахнуть с себя чары. Её прояснённый взгляд нашёл меня, вот бы и мне также справиться с огоньком в груди, вспыхивающим каждый раз, когда Вит рядом.

– Нам надо поговорить, – безапелляционно заявляет оклемавшаяся мама. Она сжимает губы, махнув подбородком в сторону Вита. – Наедине.

– Принцесса? – спрашивает Вит, и обращение не звучит насмешливо или оскорбительно, скорее тревожно.

– Всё хорошо, – заверяю я, кивая Вили, которая тоже вопросительно подняла брови. – Оставьте нас, пожалуйста.

Вит не спеша обошёл меня, слегка задев моё плечо. Остановившись в дверях, он обернулся, чтобы поймать мой взгляд. Я смело глянула на него: мне не страшно. После чего выпрямилась, повторила позу матери, готовясь дать отпор.

– Ты с ума сошла? – Мама ринулась в бой, стоило только двери захлопнуться за Витом. – Хоть представляешь, что натворила?

– Да, – беру пример с Вита, ведь спокойствие в ответ на гнев, всегда раздражает. И если уж лгать, то делать это с максимально серьёзным лицом: – Я прекрасно понимаю, что сделала. Нам с Витом давно пора было рассказать о своих отношениях.

– Сумасбродная девчонка! – вскрикнула мама, её заколотила крупная дрожь. – Я так и знала, что с тобой не оберёшься проблем!

Женщина, называющаяся моей матерью, шагнула вперёд, вскинув руку, словно собиралась ударить меня.

Ещё и двадцати четырёх часов не прошло, как она заявила, что не хотела моего рождения, а сейчас собралась влепить мне пощёчину. И если вчера меня задели её высказывания в мой адрес, то сейчас я ничего не почувствовала. Абсолютный ноль. Я лишь шагнула назад в естественном порыве защитить себя.

– Мама, пожалуйста, – Тина поспешно хватает её за локоть, неожиданно для меня останавливая. – Давай не будем устраивать скандал. Хватит и того, что имя Ули сейчас во всех новостных строках. Когда она говорила о том, что группа популярна, это не было преувеличением.

Сестра осуждающе посмотрела на меня. Вот её укол неприятно покалывает в груди. Я всё ещё настолько наивна, чтобы полагать, будто Тина одумается.

Мама стряхивает её руку, поправляет блейзер и шляпку, съехавшую набок.

– Ты сделала это назло мне? – Как всегда её вопросы не нуждаются в ответе. Она чудесно сама на них отвечает, делая выводы. – Вчера была помолвка с очень уважаемой семьёй, а сегодня утром мне звонит Анна Сафроновна и требует ответы. А я не знала, что ей сказать и как оправдаться, ведь сама понятия не имела, что моя дочь состоит в отношениях с этим… – мама остановилась, подбирая нужное слово. Разумеется, это будет оскорблением.

Но оно так и не прозвучало.

– Ну, раз теперь ты знаешь о моих отношениях с Витом, – делаю голос приторно сладким, словно мы ведём милую беседу, акцентируя внимание на имени парня, – то, полагаю, сможешь разрешить недоразумение, связанное с помолвкой.

Растягиваю губы в улыбке, несмотря на то, что вижу – скандала всё-таки не избежать.

– Из-за тебя наша семья вновь на грани позора! – Мама вспыхнула ярче прежнего, задыхаясь и выплёвывая слова, словно ядовитые шипы. – Мы станем посмешищем! Нас перестанут приглашать в уважаемые дома и на торжества! За нашими спинами будут перешёптываться! По твоей вине!

– Нет, мама, – скрещиваю руки на груди. – Ты сама загнала себя в эту ловушку. Никто не просил тебя организовывать помолвку за моей спиной. Я ни на что не подписывалась.

– Уля, ты не понимаешь, – встревает Тина, подавляю раздражённый вздох, – это не просто помолвка, это объединение семейств с полувековой историей. Мы рождены, чтобы помочь своей семье. – Сестра сплющивает губы, а я удивлённо хлопаю ресницами? Она что, правда в это верит? Именно этой чушью забили её голову, после чего она безропотно пошла к алтарю с полувековым бизнесменом? – Это наше предназначение.

Что за чушь? Какое ещё предназначение?

– Не вмешивайся! – Слишком резко обрываю её, но слушать дальше о грёбаном великом предназначении я не намеривалась. – Может, ты и родилась, чтобы стать женой трухлявого пня в обмен на его кошелёк, но я уж точно нет!

– Думаешь, этот рокер сделает тебя счастливой?

Нет, конечно, я так не думала. Да я точно знала, что с Витом Громом мне ничего не светит. Но вот ни мама, ни сестра, ни любая другая душа не должны об этом узнать.

– Да! – самоуверенно улыбаюсь. – Мы любим друг друга, и собираемся всегда быть вместе.

Мама топнула ногой. Сестра зарылась пальцами в свои волосы, затем нервно дёрнула их в сторону.

– Он бросит тебя, когда наиграется!

Прищуриваюсь.

– Ты его не знаешь!

– Мне не нужно его знать, чтобы быть уверенной, что вся ваша любовь скоро исчезнет, а ты приползёшь обратно!

Мама кидает быстрый взгляд на Тину, та опускает голову, закусывая нижнюю губу. Я чего-то не знаю? Но сейчас не до этого.

Да, наши липовые отношения не продлятся долго. Но я точно не кинусь в родительский дом в поиске утешения.

– Этого не будет, – процедила я.

– Такая же упрямая, как мул! Спорить с тобой всё равно, что тащить огромный камень в гору! Давай вместо этого заключим пари? – предлагает мама, довольно оскалившись.

Я и Тина уставились на неё, словно на месте одной головы у неё выросло две.

Пари? Но разве это не чисто мужская прерогатива, на которую леди не имеют права?

– Какое пари?

– Если ваша любовь, – мама кривится, произнося это слово, – продлится на один день больше года, то я признаю за тобой право самой выбрать себе мужа.

– А если нет? – Сглатываю, затаив дыхание.

– А если нет, то ты вернёшься домой и выйдешь замуж за того, на кого я укажу. – Мама вздыхает. – Возможно, это уже будет не Григорий Морозов, но мы сможем найти и другую выгодную партию, не переживай.

– Один год, – произношу почти шёпотом, не зная, радоваться или горевать. – Целый год.

– Хотя… – мама прижимает палец к губам, делая вид, что размышляет. – Согласна, год – это слишком долго. Уверена, вы и полгода не протянете. Давай сократим на пятьдесят процентов? Ты не против? – Моргаю в ответ. – Хорошо. Полгода. С сегодняшнего дня.

Сердце глухо стукнулось о рёбра. Полгода. Столько стоит моя свобода.