Семья напрокат, или Младенец по завещанию - Вероника Касс Страница 27

— Что еще папа сказал?

— Вот именно, что ничего. Славочка лишь ходит второй день и светит своей довольной рожей…

О как. Мама была зла на отца. Причем еще сильнее, чем четыре дня назад. Это ее «Славочка» было коронным подтверждением крайней степени бешенства. Отец ненавидел, когда она его так называла, он ненавидел, когда его вообще кто-либо так называл, мол, тем самым они отбирали память о моей родной матери. И именно это бесило Марину сильнее всего, так же как и наши с братьями имена, ведь это мама так пожелала, чтобы у всех ее детей имена были похожи на имя любимого мужа. Святослав, Ярослав, Мирослава… И, как мне казалось на каком-то интуитивном уровне, именно с моим именем у Марины были самые большие проблемы, она словно замирала на мгновение, теряя самообладание перед тем, как его произнести, и лишь потом с трудом брала себя в руки. Конечно же, такое было не всегда, но все же…

— Честно говоря, ты меня расстроила, мама, я не хотела радовать отца так скоро.

— Милая, ты правда все же решилась исполнить условия? Мне нечего больше бояться? — последний вопрос прозвучал шепотом, и я в очередной раз поняла, что она печется лишь о себе.

— Да, мама, я правда решилась исполнить условия папиного завещания — или что там это за бумаги. Мир говорит, они называются как-то по-другому.

— Как ты сказала, его зовут? — кашлянула она, запнувшись.

— Так же, как и меня. Забавно, правда? — усмехнулась я, не понимая, откуда во мне в последнее время берется эта желчь. Я ведь не такая. Не хамлю и не грублю обычно.

— Дорогая, а кто он?

— Перспективный юрист. Разве это важно? По-моему, тебе так же, как и Ярику, было все равно.

— Милая, не перегибай. Конечно же, мне важно, кого ты выбрала, особенно если это будет серьезно, — мама опять начала шептать, — ты же можешь не связывать себя никакими обязательствами, и все.

Это она сейчас так культурно имела в виду: «Залетишь от него и сбежишь в семейное лоно. А то вдруг деньгами еще делиться придется».

— Мама, это уже серьезно. Мы подписали брачный договор. Можешь это даже отцу передать.

— Ну хоть на контракт у тебя мозгов хватило, — недовольно пробубнила она, но я услышала. Спрыгнула с постели и пошла в душ. Мне надоел этот бессмысленный разговор, в очередной раз доказавший, что конкретно до меня Марине нет никакого дела. И если браться эту истину давно уяснили, то я с самого детства на что-то надеялась, принимая ее заботу за любовь.

— Ты узнала все, что хотела? — жестко спросила я.

— Ты так и не сказала его полное имя, — продолжила она, словно и не заметила моего тона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Соколовский Мирослав, не уверена, что тебе это что-то… — В трубке послышался звон, а следом гнетущая тишина, я запнулась. — Мама… Мама?

— Мирос… — Марина запнулась, как частенько с ней это бывало при произношении моего имени, а ее перекошенное лицо встало у меня перед глазами. — Ми… — Только вот обычно она быстрее брала себя в руки, а тут что-то пошло не так, и мачеху словно заело, как сломанную пластинку. — Соколовский, — все же вышла она из ситуации, и я, наверное, посмеялась бы над ней, если бы все это не выглядело крайне странно.

— Да, мама, Мирослав Соколовский.

— Милая, тебе нужно распрощаться со всеми планами на этого мужчину. Он не для тебя.

И почему я примерно этого и ожидала?

— И ты туда же?

Скинула с себя пижамные брюки, затем футболку, что было весьма неудобно с телефоном у уха.

— А кто еще?

— Еще Ярослав. — Я покрутилась перед зеркалом, разглядывая свое отражение. — Он почему-то тоже был очень-очень против Мира.

— А они что, знакомы? — Выдержка маме изменила. Она так взвизгнула, что я вздрогнула и перестала разглядывать свое тело, думая при этом о сильных руках Соколова.

— Мама, у меня к тебе другой вопрос, — ледяным тоном спросила я, потому что происходящее мне совсем не нравилось. — Ты сама что, тоже знакома с Мирославом?

На какое-то время на том конце провода опять образовалась гнетущая тишина. Но потом мама громко, чересчур наигранно расхохоталась, чем добила меня окончательно.

— Нет-нет, милая. Конечно же, нет. Просто… просто… Я слышала о нем — кто он и что он. И удивлена, что он, оказывается, был знаком с Яриком.

— Он обычный юрист, — надавила я, заглядывая в собственные глаза, отражающиеся в зеркале. — Да, перспективный, хитрый и умный, но, мама, откуда у вас у всех такой к нему интерес? Почему мне нужно заканчивать знакомство с ним? Почему?

— Нет никакого интереса, — слишком быстро заговорила мачеха. — Я недавно читала о нем статью в одном журнале. Он обдерет тебя, дорогая. А вместе с тобой и всех нас.

— Окей, — с плеч свалилась огромная тяжесть, — то есть ты так же, как и Яр, печешься лишь о папиных денежках и думаешь, что им пришел криндец.

— Да-да, все дело именно в этом, — она согласилась со мной слишком быстро, и я опять начала сомневаться. Казалось, что Марина знала что-то еще. Про Мирослава. Что-то такое, чему бы я была не рада. — Поэтому настоятельно советую тебе… — мама ненадолго замолчала. — Я поговорю с отцом, он переубедит тебя, — решительно отрезала она и скинула вызов.

Я состроила рожицу погасшему экрану смартфона. Понимала, что вела себя как ребенок, но ничего поделать с собой не могла.

Я уже хотела положить телефон на раковину и наконец-то забраться в душевую кабину, когда на дисплее всплыло сообщение. От Соколова. Он извинялся, что уехал так рано на работу, и предложил присоединиться к нему на обеде — конечно же, если я найду для этого время. Он будет очень рад.

Я ответила согласием и начала прыгать на месте, как дурочка. Включила музыку на телефоне и забралась в душ.

По всему выходило, что после разговора с матерью я должна была расстроиться и по новой начать сомневаться в принятом решении, но то ли из духа противоречия, то ли еще из-за чего я ощутила прилив бодрости и еще большей уверенности. Тем более до назначенного обеда у меня оставалось всего полтора часа, а нужно было успеть как-то привести себя в порядок за столь короткий промежуток времени. И мне было совсем не до того, чтобы забивать голову ненужными сейчас размышлениями.