Мако. Хаос - Элена Макнамара Страница 27

  Макс перестает вырываться.  Гена сразу ослабляет хватку.

  - Я в норме, - выплевывает Суворов. Гаврилов убирает руки, а Макс отходит в сторону. Меряет шагами помещение. Потом замирает, опускает руки в карманы брюк, оглядывая всех собравшихся мрачным взглядом.

  - Выдели пару охранников, - обращается к Генадичу, - пусть пасут эту гниду, - переводит взгляд на Аркашу, - останови кровь, заштопай, подними с пола. Если он окочурится, я с тебя три шкуру спущу.

  - Максим Андреевич, но кто ж знал, что он таким хлюпиком окажется. Я его не сильно...

  Максим обрывает его жалкие оправдания взглядом опасного хищника. Крутанувшись на месте, устремляется к лестнице.

  - И, черт побери, сделайте освещение в этом мрачном аду, - бросает через плечо.

  Широким шагом преодолевает ступеньки, пересекает коридор, потом большой зал, смотря при этом только себе под ноги. Он знает, что на стенах висят рамки с фотографиями, мебель пусть и покрыта, но хорошо просматривается - каждая деталь этого дома причиняет слишком много боли.

Плечом таранит дверь, выбегая  на улицу. Его взгляд непроизвольно устремляется вправо, впиваясь в лысое дерево, клён, что растёт возле забора в дальнем углу участка. Там Гаврилов нашел Машу. Там Максим сгреб в свои руки её невесомое тело. Вышел на дорогу под вопросительные взгляды подъехавшей полиции и медиков. Бесцельно шел, ничего не видя перед собой. Долго нес её. Пока не упал на колени в беззвучном рыдании.

Максим сворачивает налево,  огибает дом, выходя на задний двор. Руками упирается в колени, скручиваясь пополам. Урывками глотает воздух сквозь плотно сжатые зубы. Стоит так несколько минут. Вспышки воспоминаний мерцают в сознание кровяными бликами. Глаза щиплет от давно пролитых слёз.

{Дышать, просто дышать. Собраться. Настроиться на главном…}

Почти успокаивается. Почти.

«Холодная голова, холодная голова», - как мантру, повторяет внутренний голос.

Макс резко разгибается. Расправляет плечи, дёргает головой влево-вправо, с хрустом разминая шею.

Сейчас не время вдаваться в болезненные воспоминания. Прошлое - похоронено. Было.  Прошло. Нужно спасать настоящее, чтобы иметь шанс на будущее.

Очень символично он назвал подвал адом. Махно может и рта не раскрыть, когда придет в себя и поймет, что попался. Он тертый калач. Много чего повидал, не имеет страхов.  У Суворова просто не останется выбора, и ему придется применять крайние меры. Угрожать жизнью не поможет, Махно не боится смерти. Остаётся только пытать. По части пыток у Макса имелся опыт. Бугор знал как это, оказаться в руках Суворова. Месяц был в его плену, пока шли поиски Маши...

Да, Максим умел создавать ад. Раньше. Тогда, давно, пять лет назад.

А теперь? Сможет ли он вновь стать таким психом?

Сможет ли вновь стать… МАКО?

  - Максим, - окликает его Гаврилов со спины. - Охранники едут. Махнова пересадили в кресло. Рану промыли, заклеили. Пульс в норме. Вроде в себя начинает приходить, - отчитывается начальник охраны.

  - Смотрите за ним, а лучше свяжите, - тихо отвечает Суворов, не оборачиваясь, - я сейчас приду.

  Гаврилов уходит, Макс слышит его тихие удаляющиеся шаги. Достаёт телефон. Закрывает глаза.

Вдох - выдох.

Открывает глаза, нажимает на вызов. Марго берёт трубку сразу.

  - Максим, - взволнованно, на том конце провода, - как ты?

  - Птичка, я... Меня какое-то время не будет.

  - Сколько? - с дрожью в голосе.

  - Пару дней, может больше. Пока не знаю.

  - Что происходит, Максим? Я очень переживаю. Я прочитала документ... И... Там написано, что Махнов владелец. Махно? Как? Я глазам своим не поверила. Но как же так? Что ты будешь делать? Ты что убьешь его, да? - сбивчиво тараторит девушка.

  - Ш-ш, птичка, успокойся, - просит Суворов о невозможном. - Я со всем разберусь. А когда вернусь, всё тебе объясню. Хорошо?

  - Но...

  - Нет, Марго. Никаких «но»! Только не сегодня. У тебя скоро день рождение, и обещаю, что к этому дню, всё... Всё наладиться, и мы снова будем вместе.

«Какой к чертям день рождения?» - хочется завопить Маргарите.  Последнее о чем сейчас она думает, это её чёртов день рождения. Она лишь хочет, чтобы Максим был в порядке. А судя по его голосу, пробирающему до костей спокойствием, он очень-очень не в порядке. Но и возразить ему не может. Поэтому смиренно прощается и вешает трубку.

В ожидании Максима проходят ещё несколько дней,  кажущиеся  вечностью.