Я буду нежной, мой принц - Ольга Островская Страница 26

Надо же, как он беспокоится о том, чтобы не оттолкнуть меня. Бережёт, осторожничает. Даже не думала, что для него всё так сложно.

Но мне это так прия-а-а-атно. И я ещё больше убеждаюсь, что не зря доверилась.

– Тогда, пошли, – и он разворачивает меня лицом к своей устрашающей комнате.

– Я могу задавать вопросы? – интересуюсь тихо, с некоторой оторопью рассматривая странной формы станки с кандалами, кольцами для верёвок, какими-то креплениями и прочими занятными деталями, видимо, предназначенными для связываний и фиксаций. И небольшую кровать, с весьма необычным изголовьем, устланную чёрным шёлком.

– Да, пока что можешь, – подталкивает меня вперёд Корим.

– Вы всё это хотите на мне использовать? – киваю я на развешанные на стендах палки, падлы, хлысты и прочие орудия пыток.

А ведь есть ещё и парочка шкафов с неизвестным содержимым.

– Не обязательно. Зависит от того, что твоему телу, понравится, а что нет. Стой здесь.

Я остаюсь там, где он приказал, чувствуя, как по этому самому телу пробегает дрожь лёгкой паники, как разгоняет сердце кровь по венам, а вместе с кровью и чистую эйфорию, когда осязание обостряется, мир становится предельно чётким, а все чувства запредельно острыми.

Я знаю это чувство. Я испытывала его каждый раз, когда сознательно шла на риск по долгу службы. И в какой-то мере я от него зависима. Именно из-за этого я была очень хорошей и везучей шпионкой, способной выполнить самые сложные и опасные задания. И из-за этого в том числе я больше не могу ею быть. Риск не всегда оправдан. И рисковать жизнью я больше не хочу.

Но возможно именно эта самая зависимость толкает меня сейчас вперёд, вынуждая попробовать то, что сулит мне любовь Корима. Может это даже такая себе безопасная замена тому образу жизни, от которого я отказалась. Как знать? И нужно ли в этом копаться, если мне просто хорошо?

Слишком безумная смесь получается из моей одержимости этим мужчиной и жажды острых впечатлений, которые он может мне дать. Непреодолимое искушение для меня.

Сам Корим как раз идёт к одному из тех самых шкафов. Тянет на себя один из ящиков, достаёт оттуда что-то, поворачивается ко мне, и я вижу в его руках чёрный кусок ткани.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я завяжу тебе глаза. Хочу чтобы ты сосредоточилась на своих ощущениях, а не на том, что их доставляет, – поясняет, идя обратно ко мне.

Останавливается напротив, выжидающе всматриваясь в лицо. Снова читая и изучая мою реакцию.

– Хорошо, – согласно киваю, закрывая глаза.

На лицо почти сразу ложится мягкая повязка, концы которой Корим завязывает у меня на затылке. Поправляет ткань, убеждаясь, что я действительно ничего не смогу увидеть. И тут же моя рука оказывается в плену его ладони.

Он куда-то тянет меня. В сторону станков, если пространственная память мне не изменяет.

А потом, словно прочитав мои мысли, внезапно подхватывает на руки, заставив вскрикнуть от неожиданности и сбивая с толку настолько, что я теперь даже не представляю, куда он стремительно направляется дальше.

Хочется содрать к бесам эту повязку, посмотреть в глаза опасности, подготовиться. Но я заставляю себя расслабиться и выдохнуть. Я ведь доверилась.

Слышу, как довольно хмыкает, Корим, для которого моя внутренняя борьба не осталась незамеченной. А через миг он ставит меня на ноги где-то посреди своей жутковатой комнаты. Заходит мне за спину, прижимается, обхватывая одной рукой под грудью, а второй придерживая за локоть.

– Сделай маленький шаг вперёд.

И сам подталкивает меня своим телом.

Шаг, и я упираюсь животом во что-то неведомое. Кажется, обтянутое кожей.

– Обопрись руками и ложись на живот, – командует Корим. – Я помогу тебе устроиться удобнее.

Ладно. Это я смогу. Смогу ведь? Лечь на живот это ведь не сложно.

Протянув вперёд руки, на ощупь нахожу ту штуку, на которой он собирается меня иметь. Она внезапно оказывается округлой, как бревно, на котором мы упражнялись в военной академии. И действительно обтянута мягкой кожей.

Мозг усиленно пытается соотнести ощущения с памятью об увиденном в комнате, чтобы определить выбранное Коримом приспособление. Сердце от волнения уже громыхает в ушах так, что я боюсь оглохнуть. По коже беспрестанно пробегают волны мурашек. А тело послушно опускается на прохладную поверхность неведомого станка.

Корим при этом меня слегка подсаживает за талию, так как штука для меня немного высоковатой оказалась. Укладывает меня верхом так, как ему хочется. Заставляет поднять одну ногу, упирая коленом в какую-то подставку сбоку. Потом вторую точно так же.

Прижимается ко мне сзади и заставляет по очереди опустить руки, чтобы опереться локтями на такие же подставки, но расположенные чуть выше.

Краткий миг, и я в полной мере осознаю, что лежу, будто на коне верхом, только распластанная, доступная и абсолютно открытая для Корима. А то, как прижимается к моей обнажённой промежности его пах и крайне возбуждённая плоть, ясно показывает, для чего такая высота и моя поза удобны.

Что он задумал? Ах да. Связать меня и выпороть. А потом отыметь. А я на это согласилась. Не иначе с ума сошла.

Часто дыша, упираюсь лбом в гладкую кожу станка. Всё хорошо. Я могу это остановить, если всё зайдёт слишком далеко.

– Тебе удобно, кошечка? – проводит Корим ладонями по моей спине. Потом по бокам. Трогает грудь. – Тут не давит?

– Насчёт удобства сложно ответить. Мне очень странно, – фыркаю я, чувствуя себя так, будто пробежала пару кругов вокруг полигона. – А на грудь не давит.

– Ну вот и хорошо. Теперь не двигайся, – хмыкает его высочество. И я чувствую, как на моих руках смыкаются ремни.