Грех - Владимир Нащёкин Страница 26

Макс сжал зубы до скрежета. Снова оглянулся в поисках Ареса. Помощь друга была бы сейчас как нельзя кстати. Уравняла бы его шансы в битве против троих беспредельщиков. Только Арес так невовремя исчез.

— Лизок, детка, что там с твоим Днем Рождения? Я ведь приглашен на праздник? — приторно слащаво спросил Пахан, нагло тиская девочку.

Макс протянул руку к Лизе. Всматривался в ее глаза. Внутренности сковывал страх за невинную малышку. И Романов был готов пожертвовать собой ради любимой принцессы. Лишь бы она не пострадала от приставаний этих ублюдков, стаи гиен.

— Лиза, пойдем я тебя проведу, — четко произнес Макс.

Он старался придать своему голосу нерушимую уверенность в том, что Лиза может ему довериться. Он защитит ее во что бы то ни стало.

— О, гляди-ка, наш птенец заговорил, — мерзко хохотнул Пахан. И его приспешники начали ржать после него, как по команде, — Ты совсем оборзел, Романов?! Ты мне еще ответишь за вчерашнюю выходку. А сейчас, беспризорник, давай, проваливай на хер. У нас с моей девушкой дела. Да, Лизок? — Голицын начал сильнее давить на Лизу. Она с опаской обернулась на друзей Паши. Затем оценила Макса, который продолжал стоять на своем. Романов держал руку, протянутую ладонью кверху. Хмуро, исподлобья прожигал ядовито зеленым взглядом ублюдков. Словно он хищник, который готовится растерзать их всех. В парне уже чувствовалась недюжая сила и ловкость. А любовь к Лизе делала его поведение отчаянно смелым.

— Лизок, чего молчишь? Скажи этому бедняку, что ему не место в нашей светской тусовке. Пусть проваливает на хер. На свалку пустые бутылки собирать, — резче и раздраженнее настаивал Пахан. Один из его пацанов вытащил нож бабочку и начал ей угрожающе поигрывать. При этом он в упор смотрел на Романова.

Но Макс не замечал никого вокруг, кроме своей Лизы, сияющей золотом волос и ослепляющей блеском испуганных глаз.

— Лиза, пойдем со мной, — настойчиво повторил Макс, до сих пор не опуская руку.

— Лизоок! — потянул Пахан и ущипнул малышку под ребра, — Скажи, какой этот придурок смешной. Настоящий клоун.

Лиза сглотнула тернистый ком в горле. Превозмогая страх, прошептала

— Да, Паш, он очень смешон в своей глупости. Уходи, Макс, я с тобой не буду общаться. У нас слишком разные социальные статусы.

Каждое слово девушке давалось с трудом. Она так не думала уже. И сейчас произнесла эти ужасные обидные слова лишь затем, чтоб спасти Романова.

Макс проглотил оскорбление с достоинством. Заложил, наконец, руки в карманы джинсов.

Ну что ж. Вот она какая, его Лиза.

Для ее оправдания не было директриссы. А давление наглых мажоров не такое уж и сильное. Макс бы справился с ними. И даже нож херня. Они с Аресом боксировали и занимались на турниках каждый день. Изнуряющие тренировки и уличные драки уже дали ему возможность поверить в себя и свои силы.

Макс обернулся и молча пошел прочь.

Вслед ему смеялись и отпускали низкие жестокие шутки. И про то, что его мать алкоголичка, а сестра шлюха. И про то, что он сам тупой фрик и нищий беспризорник.

Макс шел все быстрее, пока не сорвался на бег. В груди под ребрами сердце парня обливалось кровью. Она раскалилась и кипела в венах. Обжигала внутренности, заставляя задыхаться от боли.

Его Лиза выбрала в который раз Голицына и плевала на его чувства. Пора забыть ее навсегда.

Ну или до того момента, как он не докажет им всем, что он чего то стоит. Не заработает достаточно денег, чтоб кинуть их к ногам меркантильной Лизы.

Романов бежал очень быстро, загонял себя до спазмов в выносливых мускулах. Ему нужно было забыться. Вырвать из мыслей ангельский образ стервы…которой он не подходит по статусу.

* * *

Макс остановился на самой кромке обрыва. Внизу в черных скалах плескалось бушующее море. Соленый ветер трепал одежду.

Парень смотрел вдаль. В отражение лунного диска в волнах. В серебристых прерывистых штрихах ему мерещился образ Лизы.

Сначала очень хотелось его уничтожить и утопить. Вырвать из сердца больную одержимость девушкой. Перестать надеяться на чудо. Что разбалованная стервозная мажорка, наконец, оценит простого влюбленного парня.

Но бушующие гормоны усмиряла природная музыка прилива. Шепот волн и гул ветра в ушах успокаивал сумбурные мысли.

Лиза ведь не такая сука, как все говорят и пытаются убедить его в этом, решил Макс. Она сама запуталась. Заблудилась в глупых лабиринтах статусов и материальных выгод. Жизнь не стоит на месте. Сегодня он простой бедный паренек Макс. А завтра он может добиться многого и стать Максимом Сергеевичем. Владельцем раскрученной фирмы в индустрии игрового бизнеса. Заработать внушительный капитал и самостоятельно выбиться из нищеты в лакшери мир богатства и роскоши.

Романов чувствовал в себе прилив энергии. Решительно мотнув головой, он мысленно запечатал образ Лизы в самый дальний уголок своего сердца.

Когда нибудь он обязательно достанет его. Вытащит из темного разочарования на поверхность и добьется любимую девушку.

Отступать всегда больно и тяжело. Ведь все молодое естество парня магнитом тянуло к желанной красавице. Но Романов видел, что Лиза добровольно не хочет быть с ним. Она выбрала свой мирок. Золотую клетку, в которой она канарейка и поет под дудку напыщенного и дерзкого мудака Голицына. Пахан своим авторитетом подминал не только район, но и волю Лизы. И вместо борьбы она тщедушно решила покориться и принять сторону врага.

— Я ж надеюсь ты не собрался топиться, Ромео-неудачник?

Макс обернулся на знакомый голос. Арес расслабленно сидел на камне возле ствола акации. Курил и спокойно смотрел на друга.

— Куда ты делся, когда был мне так нужен? — спросил Макс с упреком.

Возможно, были б они вместе, Лиза не переметнулась бы к Паше.

— Ты сам меня прогнал. А я не привык навязываться. К тому же драка за глупую сучку это скучно, — глубокомысленно изрек Арес, делая очередную затяжку.

Он согнул ноги и оперся на колени локтями. Его лицо в черной маске стало ближе. Блики лунного света отражались в карих глазах.

— Не называй Лизу сучкой. И, вообще, не оскорбляй ее. Иначе мы с тобой опять подеремся. А впредь, я не буду с тобой общаться, — отчеканил Макс каждое слово. Он говорил громко и с эмоциональным надрывом.

Знала бы Лиза, как ему сложно ее любить!

Кажется весь мир сговорился против его чувств.

— Она выбрала Пахана. Этого тупорылого мудозвона. И сейчас, наверняка, трахается с ним под кустами. А ты по ней радужные сопли льешь. Как прибитый лох таскаешься и надеешься, что она заметит тебя.

В словах Ареса было больше правды, чем лжи. Поэтому они особенно больно ранили Романова. Тонкая душевная организация парня страдала. Принимать удары от посторонних людей было легче и проще, чем от Ареса — единственного верного друга детства.