Расплата за аферу - Анна Штогрина Страница 26

- Сделай мне минет,- приказал он, не сводя ртутного взгляда с моего обнаженного тела.

Ну, конечно, стоило столько тянуть времени, что б сейчас покорно согласиться на просьбу, за которую он получил по щекам в прошлый раз.

Побыстрее бы это все закончилось...

Я выдохнула все неуместные протесты. Поздно что то менять. Пытаться вымолить прощения. Ему будет плевать на мои   уговоры и просьбы. Свой вердикт Буровой вынес мне еще на квартире. Уже тогда он в своих больных фантазиях решил, что я буду доставлять ему таким образом удовольствие. А так выхода у меня нет, то я сглотнула горечь обиды и потянулась к его ширинке дрожащими руками. Долго возилась с пряжкой и молнией на его брюках.

С трудом справилась с круглой пуговицей на поясе. Старалась не думать. Не анализировть. Не жалеть себя.

Поздно для всего. Думать надо было, когда я поверила мнимым друзьям.

Я высвободила из белья его огромный член и чуть обреченно не расплакалась.

Боже, это точно карающая дубина. Огромная выпуклая головка блестела каплей возбуждения, длинные тонкие вены вздулись и чуть пульсировали на стволе.

Несколько секунд я просто смотрела. Пыталась оценить масштаб предстоящей работы. И все ярче осознавала, что влипла я конкретно.

У Эрика член был вдвое меньше, тоньше. Он сбривал все волосы и был ухожен. Всегда принимал перед сексом душ. Мне все это в нем нравилось. Подходило идеально к моим понятиям любви, интима.

А тут передо мной был дикий здоровый член. В высоких кучерявых волосах пепельного оттенка. Он точно грозился меня наказать. Разорвать за дерзость.

Герман нетерпеливо положил тяжелую ладонь мне на затылок и потянул мое лицо ниже. Я нервно облизала губы, зажмурилась, чтоб не видеть орудие пыток так близко.

Тугая головка толкнулась в губы. Я почувствовала терпкий мускусный запах, такой чужой и острый, но на удивление, не противный. Необычный чуть солоноватый привкус бархатной кожи. Обманчиво мягкой снаружи и твердой, стальной изнутри.

Мои потуги и старания терпели крах. Твердая дубина с трудом проникала даже наполовину в мой рот. Заполняла собой все пространство. Заставляла совсем неэротично давиться и постоянно пытаться сглотнуть слюну, вздохнуть.

Герман начал требовательней давить на голову. Сжал влажные кудри в кулак и руководил мной, как личной куклой для самоудовлетворения.

Когда из моих глаз полились слезы, и я зашморгала еще и носом. Он чертыхнулся недовольно.

Раздирающее чувство прекратилось вмиг. Он резко покинул мой рот.

Его член блестел от моей слюны и казался еще хуже, больше.

Я быстро утерла слезы и шумно вздохнула. Посмотрела в его лицо.

Суровое лицо, неодобрительно сдвинуты стальные брови. Несколько глубоких морщин на переносице. И впалые щеки со шрамом и поджатыми надменными губами.

Киборг недоволен. Получается, он таки может испытывать эмоции! Жаль, что только негативные!

Буровой встал с кресла, удерживая меня за волосы на затылке. Его брюки с бельем сползли к щиколоткам. Теперь он возвышался надо мной, как скала. Я чувствовала себя особенно ничтожной в его ногах. Старалась не дрожать и поддаваться панике.

Если ему все не понравится, он вышвырнет меня. Вернет обратно в тюрьму. В адскую камеру пыток, где неудачный минет я буду считать, как награду. За эти дни мне наглядно показали как жестокие люди умеют издеваться над слабыми. А я слаба перед всеми. И перед сокамерницей, и перед конвоирами, и перед надзирателями.

Герман потянул меня за пряди волос выше. Заставил подняться с колен. Не давая мне опомниться, развернул за плечо к себе спиной и надавил ладонью на позвоночник. Я сразу согнулась пополам, упираясь руками в теплую после него кожу кресла.

Стала перед ним в преклоненную позу. Унизительную. Раком.

Он чуть сильнее потянул мои космы, заставляя прогнуться в пояснице и выставляя меня так, как было удобно ему.

Рукой направил член в мое лоно и начал давить бедрами вперед. Без остановки, уверенно.

Я сжала пальцами мягкую оббивку седушки. Сцепила зубы, не отодвигаясь. Надо выдержать! Перетерпеть этот кошмар. Надеяться, что когда то он закончится, и я проснусь.

Выпотрошенная от нервов, я до того устала постоянно думать, что в голове вмиг стало тихо. Остались только ощущуния. Давящей, раздирающей наполненности и окончательного грехопадения.

Я замужем за Эриком. Изменяю ему добровольно. Сама пошла на этот отчаянный шаг для спасения себя.

Выбраться из тюрьмы для меня стало важнее принципов и чести.

В Германе все сделано из высокопрочной стали. И его член не исключение, а точное подтверждения правила. Металлический прут растягивал все мои мышцы. Безжалостно протыкал меня все глубже. Испарина от напряжения и сосредоточенности выступила у меня на лбу и пояснице.

Герман отпустил мои волосы и вцепился грубыми пальцами в бедра. До синяков сжал попу и начал делать первые толчки.

Я сжимала зубы, стараясь выдержать. Часто-часто дышала носом. Моргала, чтоб слезы не появились снова в глазах.

Буровому не понравилось то, что я расплакалась во время минета. Надо держать себя в руках, иначе он прекратит мои мучения своей адской дубиной, но обречет на худшие. Вышвырнет за ненадобностью обратно в тюрьму. А мне нужно задержаться возле него. Вымолить помощь.

Движения мужчины стали быстрее. Громкие шлепки и удары его бедер по моей попе оглушали. Герман задышал громче. Ему процесс начал доставлять удовольствие. Потому что на выдохе добавилась глухая интонация скупых стонов.

Я жмурилась до красных кругов перед глазами. Не сдержала очередной всхлип.

Мощный орган таранил меня до матки. Выбивал из меня всю спесь и дерзость. Все протесты. Окончательно доламывал мою гордость.

Уничтожал всю мою вольную сущность, делая меня покорной рабыней жестокого господина.

В очередном толчке я почувствовала, как Герман замер внутри и тонкий латекс презерватива начал наполняться спермой. Окончательно растягивая все мои внутренние мышцы. До предела. Казалось, еще милиметр и я лопну. Тресну по швам.

Наконец, экзекуция прекратилась. Я облегченно выдохнула, когда здоровый член покинул истерзанное влагалище.

Да уж, папочка, ты во всем был прав. Не стоило мне выходить замуж за Эрика. Доверять ему и друзьям. И сейчас я кровавыми слезами рассчитывалась за свою наивность и беспечность.

Я медленно разогнулась. Опустошение в теле. В душе. Словно я выпотрошенная оболочка самой себя. Я перевела дыхание и заправила сбившиеся пряди за уши.

Не оборачиваясь, смотрела внимательно на стену перед собой. Разглядывала ровные швы обоев. Чистые светлые занавеси. Блистательную поверхность стеклянного стола. Окружающий лоск и чистота давили меня своей идеальностью. Я против всего, любой мелочи в этом роскошном особняке, стала чувствовать себя грязной. Использованной и порочной. И при этом мне еще предстояло вымолить у сурового молчаливого мужика свою свободу. Упросить помочь мне. Отмазать от тюрьмы...