Лучшая рабыня для тирана - Лаура Тонян Страница 26

Моя жизнь превращается в кошмар, и я нуждаюсь в пробуждении.

Я нуждаюсь в луче света, который прорежется сквозь черноту и вытащит меня из сущего ада.

Понятия не имею, сколько часов, или суток проходит с момента, как я попадаю в логово чудовищ: таких же, как Тарханов. Они кишат, будто тараканы. Истина такова, что ими переполнен мир. В нем больше грязи и монстров. Добро — исчезающий вид. Деньги — рычаг хаоса.

Меня держат под веществом, которым воспользовался Виталий, чтобы я не сопротивлялась. Жидкость, поступающая через одноразовые шприцы в мой организм, очищает разум от переживаний и страхов.

Я не боюсь. Честно.

Лишь бы увидеть напоследок Артемку, а после — будь что будет.

Может, этот наркотик никогда не выветрится из моей крови. Может, меня напичкают им до смерти прежде, чем произойдет что-то более отвратительное и унизительное.

Они — монстры с человеческими лицами — продают невинность. Распоряжаются жизнями девушек, словно это самая незначительная в мире задача, а проще только раздавить пальцем букашку.

Тарханов уготовил для меня такую участь.

Или все-таки Тиран?..

Это перестает иметь всякое значение, когда меня раздевают до нижнего белья, выводят в центр помещения, ставят под мощный прожектор и оставляют в одиночестве. Мои руки скованы наручниками, по щекам текут слезы, в глазах двоится и троится.

Торжественный мужской голос, который раздается из динамика с характерным шипением микрофона, назначает начальную ставку.

Сорок тысяч долларов.

Я пытаюсь осмотреться, но ноги подкашиваются. Я падаю, не сумев удержать равновесия. На высоких каблуках это крайне сложная задача. Не могу подняться. Так и остаюсь сидеть на четвереньках, но кто-то выходит и ставит меня на ноги.

— Шестьдесят тысяч долларов!

Поднимаю голову и смотрю на ослепительный белый свет.

— Семьдесят тысяч. Восемьдесят. Сто!

Голос не замолкает.

Цена за мою честь и жизнь стремительно повышается.

— Триста тысяч долларов!

Я чувствую, что вот-вот упаду снова.

— Триста тысяч раз, триста тысяч два, триста тысяч три. Продано!

Меня уводят из темной комнаты с черными стенами и полом. Ведут вдоль холодного коридора с мигающими флуоресцентными лампами. Что-то накидывают на плечи — длинное и жесткое. Наверное, плащ, или мантию. Это все равно не согревает. Внутри меня вечная мерзлота.

Я делаю глубокий вдох, когда оказываюсь на улице. Человек, лицо которого расплывается, как бы я ни пыталась приглядеться к его чертам, ведет меня к автомобилю. Сажает внутрь и закрывает за мной дверь.

В салоне есть кто-то еще. Он сидит напротив, пряча свой лик в темноте, но я чувствую на себе его изучающий взгляд.

— Move, — мужской тенор отдает приказ, и автомобиль плавно трогается с места.

Все, на что я способна, — прислониться лбом к окну и закрыть глаза. Не обращаю внимания на попутчика, который так же не предпринимает попыток заговорить со мной. Он держится на расстоянии, не выходя из тени.

Почему-то уснуть не получается. Я готова впасть в вековую спячку. И никогда не просыпаться. Зачем видеть мир, если он наполнен мерзостью и страданиями?

Не спасают мысли об Артеме.

Я... начинаю забывать его личико.

Вскоре автомобиль тормозит, и меня вновь тормошат.

— Are you ok? — звучит голос с другого конца салона.

Наконец, незнакомец показывается из тени и смотрит на меня со смесью беспокойства и сочувствия.

Молодой смуглокожий мужчина выходит из машины, разворачивается, протягивая ко мне руки, и помогает выйти наружу. Прижимает к своему боку, крепко обвивая за талию, и я разглядываю его вблизи.

Он не русской национальности. Может быть, араб? От него приятно пахнет, и он ведет меня прямо к высокому зданию, верхушка которого скрыта за темными облаками в ночи.

Из глубины моего горла вырывается сиплый смешок, когда я перевожу взгляд и натыкаюсь на яркую вывеску с надписью «ЮПИТЕР», которую прежде миновала десятки раз.

Я не могу закрыть свой рот, и вскоре короткие смешки перерастают в неконтролируемый, истерический смех.

Почему я вновь оказываюсь в этом месте?

— Ника!

Я мотаю головой, когда до меня доносится крик Архипова.

Это галлюцинация? Я все себе вообразила? Создала в чертогах разума безопасный островок, закрывшись от внешнего мира и реальных угроз.