Вопреки - Валентина Кострова Страница 25

— Как уезжаешь? – лепечу, быстро кидая испуганный взгляд в сторону Германа, который непринужденно болтает со своей соседкой по столу.

— А вот так. Я не планировал надолго приезжать. Теперь приеду через неделю.

— Ты не можешь сейчас уехать, - хватаю Кевина за руку, чувствую, как меня сбоку прожигают горящим взглядом. – Кевин, ты мне нужен!

— Детка, у меня работа в городе, я вырвался ненадолго, - пасынок нагибается к моему уху. – Благословляю тебя «женушка» на бессонную ночь. Судя по взглядам этого парня, он тебе устроит жаришку.

Я смущаюсь. Одно дело воображать секс с самым желанным мужчиной на свете, другое - слышать одобрение со стороны Кевина-младшего. Сыновья Кевина с первого дня благосклонно отнеслись к моему появлению в жизни их отца. Я максимально старалась отблагодарить их за заботу, за крышу над головой, за то, что стали мне и Кэти настоящей семьей. Семьей, которой у меня никогда не было. Своим родителям я звоню только на Новый год. За три года они не удосужились прилететь в Вайоминг и хоть раз взглянуть на внучку, я из принципа им ни разу не показывала Кэти. Обойдутся.

— Я надеюсь ты сейчас не серьезно, - внимательно всматриваюсь в глаза Кевина, он усмехается и смотрит на Германа скорей всего.

— Он точно предпочитает женщин?

— Он не гей, - шиплю сквозь стиснутые зубы, растягивая губы в улыбке.

— Жаль, мне он нравится. Так что перестань строит из себя монашку и устрой сегодня нескучную ночь своим соседям, - подмигивает, допивает сок в своем стакане, встает. Я следом за ним встаю.

Мы стараемся не привлекать к себе внимания, и нам это удается, только серые глаза до последнего следят за каждым моим шагом. Выходим на улицу, передергиваю плечами, немного прохладно.

— Я серьезно, Мари, позволь себе расслабиться с этим красавчиком, - подходим к джипу. Кевин останавливается и оборачивается ко мне. – Ты была отрадой нашему отцу, радовала его до последнего дня, мы это помним и ценим. Но ты молодая, у тебя вся жизнь впереди. Я до сих пор удивляюсь, что ты осталась на ранчо после смерти отца.

— Он просил остаться, прекрасно понимал, что Питер не справится с бумагами.

— Чепуха. Если припрет, Питер сообразит что к чему, и Элли ему поможет. Просто ты забила на себя, а зря, я бы на тебе женился, - улыбается во все тридцать два зуба, распахивает свои объятия, с готовностью прижимаюсь к нему.

Если бы Кевин предпочитал женский пол, я бы обязательно подумала о том, чтобы еще раз стать Эванс, но младший сын моего покойного мужа предпочитал крепких парней с развитой мускулатурой. Именно поэтому он в свое время уехал из ранчо в город, скрывая от отца нетрадиционную ориентацию.

— Поеду я, а то тот парень сейчас прибьет меня одним своим свирепым взглядом. Но сдается мне, ты знаешь, как его укротить, - чмокает в лоб, садится за руль. – Береги себя, детка, и позволь себе расслабиться.

— Жду тебя на день рождения Кэти, она обидится, если ты не приедешь.

— Я обязательно приеду, - подмигивает и трогает машину с места. Не спешу возвращаться в дом, ощущая спиной прожигающий взгляд. Герман скорей всего стоит на террасе и наблюдал за нами.

Расслабиться? Если я позволю себе расслабиться, я просто растворюсь вновь в Соболе, а ведь этого нельзя делать. Он наиграется и бросит, ведь так делал в прошлой жизни, вряд ли что-то изменилось сейчас. Такие люди не меняются, скорей они изменять свое поведение, подстроятся под обстоятельства, но суть человека не изменится.

Готова ли я вновь обжечься? Скорей нет, чем да. У меня есть Кэтрин, я должна думать о том, какая ей достанется мать после того, как опять доверится ее отцу. И все же отрицать взаимное влечение бесполезно. Годы не затушили пожар, который ранее горел между нами. Один раз можно позволить себе прикоснуться к запретному. Всего лишь одна ночь, а потом я его оттолкну, чтобы не привязываться, не влюбляться.

— Я смотрю «муженек» уехал, - усмехается, опускает веки, прикрыв свои мерцающие глаза. По тону понимаю, что Герман в курсе моего семейного положения. Не хочу спрашивать, откуда ему стало известно.

— Даже благословил на блуд, - сердце екает, когда пронзительный взгляд впивается в мое лицо. Сужает глаза, над чем-то думает. Его молчание по-прежнему невозможно понять.

Я облизываю пересохшие от волнения губы. Сомневаюсь над своим принятым решением, понимаю, либо сейчас, либо никогда. Сокращаю между нами расстояние. Быть расслабленной и соблазнительной у меня не получается. Герман с интересом за мной наблюдает, подается немного вперед. Мне приходится привстать на носочки, медленно выдохнуть, едва касаясь губами его уха.

— Сегодня в полночь жду тебя в своей комнате, - сердце так громко стучит, его стук невозможно не услышать. Герман чуть-чуть поворачивает голову, мы едва не целуемся.

— Я приду, - его ответ обжигает губы, у меня подгибаются коленки, а воображение уже во всю рисует, как пройдет эта ночь.

Надеюсь, что никаких последствий не будет. В целостности останется мое сердце, моя душа, мой мир.