Соблазн - Аля Алая Страница 24

– Есть захотелось, – реагирует Натка на ароматы и направляется в кухню, где в буфете находятся те самые, так вкусно пахнущие булочки.

– Будем портить фигуру? – я нажала на чайник и вытащила из холодильника вино.

– Завтра отработаю в зале, – подруга ткнула пальцем в вино и я полезла в шкафчик за бокалами, – опять, – она с досадой смотрит на телефон и кладет его дисплеем вниз на стол.

– Нат, зачем ты его мучаешь? Да и себя. У вас же вроде неплохо все.

– Неплохо, – она кивает, – Юра хочет серьезных отношений. Представляешь?

– И что тут плохого? – разливаю белое вино по бокалам и пододвигаю один к ней, сама отпиваю немного.

– То, что мне это не нужно. Наелась я на всю жизнь этих серьёзных отношений и больше не хочу.

– Тоже бывший муж всю душу вытащил? – невесело усмехаюсь и присаживаюсь за стол, – они могут.

– Не только душу, – Натка сглотнула, – все они мужики сначала такие хорошие и добрые на вид, – она подбирает ноги и обнимает свои худенькие коленки, – а потом начинается – не так одета, не то сказала, изменяешь и летит тебе кулак в лицо.

– Нат, – меня от ее слов обливает ледяным душем, – он тебя бил?

– Как грушу колотил, – она прикрывает глаза, – чуть живой выбралась.

– Мне жаль, – пересаживаю ближе и осторожно поглаживаю по коленкам.

– И все равно виновата оказалась. Он меня бил, потому что любил очень сильно, а я стерва ноги о него вытирала. Вот ему и пришлось.

– Черт, – зажмуриваюсь, – его посадили?

– Да кто ж его посадит, такого же богатого и успешного, как Юра? Им закон не писан, твори что хочешь.

– Юра не такой, непохож, – качаю я головой.

– А они никогда не похожи и ты не узнаешь до последнего. Так что я решила, никаких вот этих отношений. Мне и так хорошо, одной и свободной.

Молча пытаюсь переварить услышанное. Для меня даже измена была запредельным злом, которое я пережила с трудом. А что было бы, если бы Стефан поднял на меня руку? Даже не представляю, в голове своей уложить не могу. Наверное и я после этого не смогла бы доверять мужчинам. Чувство безопасности исчезает, когда зло причиняет самый близкий человек.

– Не заморачивайся, – Натка печально улыбается и осушает бокал до дна, – поеду домой, а то еще с собаками искать начнет.

– Он тебе нравится и ты переживаешь, – иду следом за подругой в коридор и слежу за тем, как она не с первого раза попадает в туфли.

– Только ему не говори, а то действительно останется, – Натка притягивает меня к себе и целует в губы, – с тебя НЮ, подарю Юре на прощанье. Будет смотреть на мою голую задницу у себя в Москве и подрачивать по тихой грусти.

– Ради такой благой цели – обязательно нарисую, – провожу ее до двери и потом смотрю в окно, как она садится в такси. Натка светлая душа, несмотря на все пережитое. Да, надломленная, но обязательно справится, я в нее верю.

Забираюсь на пять минут в душ, потом в постель и уныло рассматриваю неоновые цифры на часах, что висят на стене. Это точно придумал человек, который других ненавидит. Помочь уснуть такие часы не могут, зато отбить сон – это пожалуйста.

Не сразу понимаю, что телефон на тумбочке вибрирует и беру его в руки. На экране высвечивается «Бес» и я уже по привычке матерю его: Fucking son of a bitch! И сжимаю коленки, потому что пробирает.

– Ты уже по ночам мне звонишь? – смотрю на два пятнадцать, что отсчитали часы.

– Не спится, – раздается тихо в трубке, – думаю, дай наберу, может и ты не спишь.

– Почти уснула, – ерзаю на подушке и поправляю одеяло.

– Хочешь, я приеду? Может вдвоем у нас получится лучше? – раздается тяжелый вздох на том конце.

– Демид, ты вообще собираешься оставить меня в покое? – тоскливо смотрю в черный потолок.

– Нет, – мне в ответ звучит тихий смешок, – я бы может и отстал, но ты сама не хочешь.

– Самоуверенный какой.

– Да, – на заднем плане раздается громкая музыка и какие-то голоса.

– Ты не дома?

– Нет, но собираюсь. Хочу заехать к тебе, Ангел.

– Даже не думай.

– Обещаю спать на диване.

– У меня нет дивана.

– Тогда мы не будем спать, – голос становится хриплым, – у меня уже нет сил терпеть.

– Так может прекратим все?

– Не могу, – шумный выдох и хлопок двери машины, – до завтра, малыш.

– Пока, – вешаю трубку и бросаю ее на кровать.

Наступления завтрашнего дня я уже боюсь. И дело не только в Демиде, но и во мне. Я ведь тоже сдерживаюсь из последних сил.