Я рожу тебе сына - Дина Ареева Страница 24

Наверное, это все правда про энергетику, флюиды — Тим чувствует меня, оборачивается, и мы встречаемся глазами. Коротит, я судорожно сглатываю. Талер снимает футболку, не сводя с меня взгляда, в котором зашкаливает не желание, нет. Похоть.

Я смотрю на его блестящее от пота рельефное тело, опускаю глаза и вижу вздымающийся под трикотажной тканью член. Меня ведет, начинаю дышать глубоко и часто, я возбуждена, и Тим это понимает. Рывком тянет к себе, собирает на затылке волосы и толкает на ближайший тренажер.

Я хочу поцелуев, хочу ласк, хочу, чтобы Тим поласкал меня языком. Но он сразу вгоняет в меня член, мне даже становится больно. Он заполнил меня максимально, член бьется об матку, я пытаюсь извернуться, но Тим с каким-то животным рычанием трахает меня, и я больше не сопротивляюсь.

Он держит меня одной рукой за волосы, а второй за сведенные за спиной локти. Тянет на себя, заставляя прогибаться сильнее, сам входит глубже, и я уже просто стону — кричать ни у него, ни у меня больше нет сил.

Наверное, я мазохистка, потому что оргазм все равно меня накрывает, а через время кончает Тимур. Сейчас он оттолкнет меня и скажет, чтобы я убиралась, потому что я его обманула. Низко. Отвратительно. У меня даже голова начинает кружиться.

Но он не отталкивает, а наоборот, увлекает на маты, и мы падаем, при этом Тим падает первым, укладывая меня на себя сверх. Он во мне, он еще твердый, но уже не больно, и мне хочется кончить по-другому. От его рук и языка, я хочу своего ласкового Талера, я не хочу его бояться.

Выгибаюсь, поворачиваюсь к Тимуру, обнимаю за шею и говорю:

— Еще, Тим. Я еще хочу.

Его глаза вспыхивают, и наши губы сливаются в поцелуе. Не голодном, рваном, жестком, а глубоком и неторопливом. Когда его язык ласкает мой, когда он захватывает мои губы, будто это сладкое лакомство. Он растягивает удовольствие, захватывает их поочередно, облизывает, я нахожу его руку и тяну ее вниз.

— Моя неуемная, ненасытная девочка, — шепчет Тим, и я слышу, как он улыбается. Так он ничего не знает?

Мне хочется плакать от радости, я ловлю губами язык Тимура и засасываю как леденец. Его пальцы кружат по мокрому лону, в котором по-прежнему его член, и я начинаю постанывать от удовольствия.

Тим собирает смазку, вытекшую сперму, и размазывает по клитору. Второй рукой задирает футболку и начинает лениво играть соском, который мгновенно твердеет. Теперь тихо стонет Тимур, отпускает мой рот и склоняется над грудью.

Тело пронзает удовольствием, и я полностью отдаюсь своим ощущениям. Мне не больно, мне сладко и томительно, потому что Тим облизывает сосок, его пальцы ласкают клитор, рукой он берет меня за шею, и я сама ловлю губами его большой палец.

Тим начинает медленно двигаться. Член во мне твердеет, но мне и самой хочется, и я ерзаю, трусь ягодицами о пах Тимура, и чувствую, как он снова возбужденно дышит. Теперь мы двигаемся вместе в одном ритме, в таком же ритме кружат по клитору его пальцы, его язык на моем соске и его палец у меня во рту.

Мы стонем вместе, мы сейчас не трахаемся, а занимаемся любовью, потому что Тимур снова завладевает мои ртом. Эти ритмичные поцелуи дарят мне не меньшее наслаждение, я начинаю метаться на нем, двигаться быстрее, он обхватывает меня сильными руками, и я тону в своих ощущениях.

Оргазм наступает волнами — один раз, второй, третий. Я сокращаюсь, выгибаюсь, обнимая Тимура за шею, зову его по имени и по судорогам, сотрясающим его тело, понимаю, что Тим тоже кончил. Мы это сделали вместе.

Он бессвязно шепчет мне в волосы, даже шепот у него хриплый. Я целую его в подбородок, а потом тянусь выше.

— Мне так больше нравится, Тим…

Он смотрит удивленно, а потом до него доходит смысл сказанного.

— Я зверь, да? — гладит меня по щеке, и я трусь о его ладонь.

Обманывать не хочется, я и так завралась.

— Да, — целую грудь и прижимаюсь к его руке, — да…