Игрушка для олигарха - Елена Попова Страница 24

У нее осталось всего несколько минут, чтобы одуматься: если она вернется из туалета на место, то он сделает все ради того, чтобы Виктория была самой счастливой женщиной.

А если сбежит… то спокойная жизнь ей будет только сниться.

«И почему я нашел свою идеальную женщину у Вахо? Я хочу, безумно хочу отмотать время и сделать так, чтобы мы познакомились с ней в каком-нибудь кафе, в кино, в очереди в супермаркете. Неважно где, главное, чтобы наша встреча была желанной для обоих. Мы бы жили без охраны, камер, сигнализаций. Она бы свободно гуляла по нашему саду и пользовалась интернетом. Все это могло бы быть…»

Каким бы ни был исход этого вечера, Вика все равно навсегда останется с ним.

И сегодня она сама сделает выбор, в какой роли: любимой женщины или игрушки, с которой он может делать все, что угодно.

Откинувшись на спинку удобного сиденья, Давид вспомнил о матери и повторил фразу, которую часто говорил, думая о Вике:

― Одному богу известно, как я не хотел, чтобы ты жила, как она…

В его памяти вспышками появлялись картинки из детства: вот отец избивает мать, пинает ее ногами по животу, по лицу. Вот тащит ее за волосы.

― Ты не имела права выходить из дома без моего разрешения! ― кричит он.

Отец истязал мать за малейшую провинность, любую мелочь. Давид, будучи мальчишкой, все это видел и сильно боялся за мать.

Он вспомнил, как однажды она разбудила его среди ночи и, повесив на его плечи рюкзак, повела к выходу.

А дальше был поезд, увезший их из Армении в Россию, и счастливая жизнь.

Отец Давида умер через пять лет после их побега.

Позже они узнали, что все эти пять лет он потратил на их поиски.

Мать Давида осталась в Тюмени, а он, окончив университет, перебрался в Сочи и сколотил капитал.

Но что стало происходить спустя время? Откуда появилось это дикое желание унижать женщин, смотреть, как они опускаются, почему во время занятий любовью ему страстно хотелось причинять им боль?

Теперь он мог понять отца…

Тот, как и Давид, ничего не мог поделать с маниакальным желанием наблюдать за чужими страданиями.

Давид был верующим человеком. Каждый день молился, каждую неделю причащался, пытаясь смыть с себя грехи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Год он вернулся из Тибета, где на протяжении трех лет жил духовной жизнью с монахами, носил монашескую одежду, познавал себя.

И, казалось, ему это здорово помогло.

Там он забыл о жестокости, гармонизировал внутренний мир, привел в порядок мысли.

Но стоило вернуться обратно, в Россию, и впервые остаться наедине с женщиной, как все вернулось в прежнее русло.

Он понял: генетика ― вещь сильная. И страшная. Выкорчевать из себя то, что заложено предками, не получится так просто.

― Твой главный враг ― ты сам, ― однажды сказала ему Ирма.

С этой ясновидящей он был знаком с приезда в Сочи.

Ирма была очень известной, к ней за помощью обращались политики, бизнесмены, певцы и актеры.

Она не была волшебницей, изгоняющей из головы бесов. Но умела предсказывать будущее, направлять в нужное русло, безошибочно говорить, куда не стоит соваться, чтобы не прогореть.

Ирма приносила ему какие-то защитные амулеты, которые, по ее словам, должны помочь удержать внутри зверя.

И несколько татуировок на его теле были тоже чем-то вроде защиты. Например, руны на груди и свастика на правой руке.

Но все это не помогало победить его внутреннего демона.

― Если не сможешь побороть его, однажды он сведет тебя в могилу, ― как-то сказала Ирма и добавила: ― Руками женщины. Красивой женщины…

В зал вбежал охранник и сообщил о том, что Вика упала с лестницы.

Давид понял: Вика, таким образом, избавилась от охранника.

Он с силой сжал челюсти, поправил галстук и медленно втянул в себя воздух.

― Ты сделала свой выбор! ― тихо процедил он сквозь зубы и быстрой походкой направился к выходу.1