Зов Ночи - Виктория Крэйн Страница 24

— Моя музыка, Отец, не несет ничего такого, что способно нанести вред. Я пою о любви, радости, страсти и грусти. Все это обычные человеческие чувства.

— Да, но если вложить в текст совсем другой смысл…

— А ты назовешь много таких, кто способен это сделать? Поменяй слова в песне, дай ее исполнить кому-то другому, и это будет просто песня и ничего больше.

— В том-то и дело, Аэдан. Они верят, что ты с радостью примешь их сторону и мало того, поведешь их вперед.

— Мда… наивность всегда была отличительной чертой нашего рода. Наивность и самоуверенность. Смертные уже не такие овечки, какими были еще каких-то три-четыре сотни лет назад. Они сами сила, с которой приходится считаться.

— Вот тебе и карты в руки, сын. Разубеди их. Покажи всю тщетность их притязаний. Ты способен на это. В тебе достаточно силы.

Дан поднял глаза к потолку. Старик встал и подошел к сыну почти вплотную. Достав из широкого рукава серебристый обруч, он надел его сыну на голову.

— Ты принц, Аэдан, так будь им.

Дан не сдержался и поморщился, словно обруч обжег ему голову.

— Ну, положим, я соглашусь, — Дан посмотрел на отца.

— К ритуалу почти все готово. Нужно еще примерно сутки, чтобы полностью приготовить девушку.

— Как ты хорошо все рассчитал. А если бы я отказался? Отец? Почему ты был так уверен, что я соглашусь?

— Я создал тебя. Ты мой сын.

Дан покачал головой.

— Это не причина. Должно быть что-то еще… Кстати, насколько я помню, ритуал будет эффективен только при жертвоприношении. Человеческом жертвоприношении. Причем в жертву должна быть принесена не любая девушка… Отец? Что ты от меня скрываешь?

Дан вдруг схватил старика за плечи и крепко сжал.

— Отпусти меня, сын. Яркое выражение эмоций не к лицу будущему правителю, не мне тебя учить. Видно, ты слишком долго вертелся среди людей, что стал таким же, как они.

— Отец? Ты мне не ответил.

Дан прищурился.

— А ты сам не догадываешься? Все складывается как нельзя лучше. У нее с тобой энергетическая связь. Она почувствовала Зов Ночи и будет счастлива умереть за тебя, во славу твою. К тому же она достаточно напугана, чтобы ее инстинктивный страх перед смертью пробудил силы, которые дадут тебе верховную власть.

— Кто? Кто привез ее? — Дан повернулся к отцу спиной и снова уставился на гобелен.

— Снупи. Наш верный слуга, — старик пожал плечами. — Ну и имена у вас, нынешних музыкантов, аж произносить противно. Когда он передал мне, что ты нашел себе человеческую игрушку, я понял, время пришло. Кстати, у нее удивительная татуировка. Интересно, кто мог ей такую сделать… В общем, сами Боги привели ее нам в руки.

Дан оторвал взгляд от гобелена. Лицо его было бесстрастно, глаза полны льда.

— Ну и слава Богу, — обрадовался старик. — А то я уж решил, что ты настолько привязан к смертной, что готов все бросить ради нее. А все-таки человеческое в тебе не пропало за столько веков… Удивительно. Выбрать девушку, как две капли воды похожую на Кэрин-Энн. Как это романтично!

Старик внимательно следил за реакцией Дана, но ничто не дрогнуло в его лице, ничто не затуманило ясный и чистый взгляд.

— Жду тебя через час в Зале, сын.

С этими словами старик, тяжело опираясь на посох, пошел к двери. У порога он обернулся. Дан смотрел ему прямо в глаза.

— Все во славу твою, сын. Все во славу твою и рода нашего.

Дверь бесшумно затворилась. Дан сжал медальон у себя на шее. Костяшки его пальцев, и без того бледные, побелели еще больше.