Желание босса - Ксения Черногорская Страница 23

— Упомянутые пятьдесят тысяч? — уточнил Александр Сергеевич.

— Да.

— Хорошо, — улыбнулся он. — У тебя есть какие-то предпочтения? Рыба, мясо, птица?

— Рыба, — сказала я.

— А есть что-то, что ты точно не хочешь?

— Моллюсков. И лягушек. И… пожалуй… каких-нибудь слишком уж опасных блюд, типа рыбы фугу.

— Здесь ее не готовят, — усмехнулся Александр Сергеевич.

— И прекрасно, — сказала я.

— Ну что ж, ладно, — ответил мой босс. — Тогда давай сделаем так. Мне нужно три минуты и дальше я буду называть тебе по паре блюд на выбор, а твоей задачей будет выбрать из каждой пары одно.

— Договорились, — сказала я. — Я вся в предвкушении. Пойду пока навещу дамскую комнату. Ты не знаешь, как туда пройти?

— А вот сейчас выйдешь из этого закуточка, — сказал Александр Сергеевич, — и сразу направо, а потом по лестнице вверх и налево. Дальше разберешься.

Я поблагодарила, вышла из-за стола и, как можно более грациозно, понимая, что Александр Сергеевич наблюдает за мной, направилась в туалет. Я буквально спиной чувствовала, как сильно он хочет меня и одновременно с тем ощущала какую-то смутную тревогу — будто сама поддавалась на его чары, будто вот-вот начну проникаться этим свиданием так сильно, что могу сделать неправильные шаги. Тем более, что в отличие от него, я прекрасно знала, что никаких месячных у меня не было. А вот секса с ним хотелось. И это было для меня волнующе и незнакомо — я одновременно хотела обоих братьев, но обоих хотела по — разному.

Шерхан не был обольстителем, в отличие от своего младшего брата, который, казалось, каждый свой жест отточил под искусство изысканного соблазнения и повадками напоминал знающего себе цену породистого кота. Эдакий горделиво-снисходительный мэйнкун, призер множества выставок. А Шерхан, если проводить кошачью аналогию, был тигром джунглей, с множеством боевых шрамов и взглядом типичного хищника, всегда готового и к опасности и к нападению. Я не могла даже примерно предположить, какие отношения у него были с женщинами до меня и как долго они протекали. Все, что я знала об этом — он, как и его младший брат, не был женат.

Александр Сергеевич был явным бабником, а Шерхан, если бабником и был, то скорее скрытым, увлеченным в большей степени именно бизнесом. При этом успешные бизнесы были у обоих и по Александру Сергеевичу нельзя было сказать, что работой он пренебрегал и что его постоянные половые связи шли его бизнесу в ущерб. Нет, он успешно сочетал свое блядство с той бизнес-моделью, которую счел для себя приемлемой.

Если же брать поведение в целом, то Александр своими манерами напоминал потомка аристократов, какого-нибудь обеспеченного английского мажора, получившего лучшее образование и великолепное наследство. В его мире все было легко и воспринималось, как естественный ход вещей. Сплошное умиротворение и дворянский подход — немного высокомерия, чуть спесивая властность, щепотка снобизма, много стиля и разнообразная, богатая речь.

Шерхан же напоминал и повадками и манерой общаться — парня из девяностых, который вышел из рабочих кварталов и благодаря спортивным навыкам, бешеной воле к победе, напористости и бесстрашию взял свое, бесцеремонно потеснив конкурентов. Он был грубым, очень властным, явно очень физически сильным и, по моим впечатлениям, по характеру едва ли не непробиваемым. Я не понимала, где у него слабые места. Он был неуступчив, но хитер. Вроде бы много о себе говорил, а по сути — и ничего.

А у его младшего брата слабое место было видно сразу — он любил баб. И именно на это и сделал ставку его коварный старший брат.

Даже внешность братьев не говорила об их сходстве — Шерхан напоминал грубый набросок умелого скульптора, специально выбившего из гранита такую брутальную, жесткую и мощную фигуру. Коренастый с тяжелым взглядом из-под бровей и тонкими, чуть поджатыми губами, грубой щетиной, которая даже после чистого бритья оставляла подбородок и щеки темными, мимическими морщинами, говорящими о суровости и решительности — он был каким-то шахтером из клипа "Рамштайна" про Белоснежку, только одевался при этом с иголочки и хорошо разбирался в таких темах, которых от него было трудно ожидать вообще.

А Александр Сергеевич был смазливым, холеным и ухоженым красавцем с идеальной стрижкой и прической, с аккуратными бровями, длинными темными ресницами, чуть полными губами и сексуальным взглядом опытного плэйбоя. В отличие от брата его голос не был грубым, он завораживал глубокими, проникновенными бархатными нотками, очаровывал интонациями и вызывал такое чувство, будто, когда Александра слушаешь, он гладит голосом тебя по спине.

Но было еще кое-что, что становилось понятно не сразу. Александр был по характеру напористым штурмовиком, не любящим ждать и не умеющим терпеть. А Родион был из тех, кто ждать умел, планировал свои действия стратегически, смотрел на несколько шагов вперед и склонялся к осаде великих целей.

У них был разный темперамент, но расслабляться полностью было опасно и с одним и с другим.

А если сравнивать с деревьями, то Шерхан казался мне кряжистым, раскидистым и крепким дубом, еще не старым, но уже очень прочно укрепившимся корнями в земле, а Александр — ухоженным кипарисом с блестящей в солнечном свете насыщенно — зеленой листвой, играющей на ветру. Я же чувствовала себя рядом с обоими тонкой хрупкой березкой.

Не думаю, что то, как я общалась с Александром, прокатило бы с Шерханом. Он очень быстро поставил бы меня на место. Но Александру явно нравилась эта моя несколько стервозная, уверенная в себе позиция роковой женщины, а это значило, что старший брат хорошо знал младшего и неплохо подготовился в предстоящей афере.

В этом изучении на практике двух разных и очень мужских характеров было бы куда больше удовольствия, если бы с обеих сторон не скрывалось для меня потенциальной угрозы. А она была. И я совершенно точно не хотела столкнуться с гневом ни одного из двух братьев. А находилась в положении человека, гуляющего по лезвию бритвы, неверный шаг которого мог привести к ужасным последствиям. С одной стороны, я не могла включить заднюю — будучи должной девять миллионов Шерхану, у меня и выбора-то по сути особо не было. С другой — мои дальнейшие действия вели меня к будущему гневу его более темпераментного брата, который пока что еще и не подозревал, что я — инструмент в руках Шерхана, с помощью которого он собирался устроить Александру множество неприятностей. При этом Шерхан выходил чистым из воды, а подставлялась именно я.

Ах, если бы отец братьев мог отдать компанию Шерхану без этого скандала с попыткой изнасилования сотрудницы, во время которого очевидно всплывет все это мироустройство в головном офисе и может быть и другие сотрудницы обличат Александра в приставаниях и сексуальном давлении, осуществляемом им благодаря высоком положению. Если бы отец просто передал бразды правления корпорацией старшему брату Родиону, а у Александра осталась его компания, мне было бы намного спокойнее. Но по словам Шерхана их отец колебался и никак не мог выбрать, а значит его нужно было подтолкнуть к осуществлению правильного решения. А правильным решением для Шерхана было только одно — корпорация доставалась ему.