Дни и ночи "Элизиума" - М. Валентайн Страница 22

Паоло всегда подозревал, что в этом плане уникален. Поэтому как-то раз он решил провести своего рода научный эксперимент, чтобы определить точно, насколько велика его уникальность, путем мастурбации над стаканом и последующего измерения количества эякулированного семени. Его исследование дало поразительные результаты — обилие спермы ошеломило даже его самого. Пенистая жидкость наполнила половину стакана. Неудивительно, что женщины, которым была оказана честь подержать во рту его орган, всегда выглядели так, будто их глаза готовы были вылезти из орбит. Да уж, была бы его воля, он бы накормил всех голодающих стран третьего мира!

Пока же Паоло ограничивался тем, что кормил всех голодающих санатория «Элизиум», а также недремлющее око скрытой камеры, делившейся впечатлением от созерцания его мускулистого зада с кареглазым диспетчером, напрочь прогоняя скуку последнего. Принимая в свой зад элегантно заточенный пенис Андре, Паоло нисколько не чувствовал себя оскорбленным в своем мужском достоинстве; как и дружеский теннисный гейм, такого рода игры служили исключительно для развлекательных целей, так что их нельзя было воспринимать всерьез. Кроме того, эти содомистские совокупления часто сопровождались оральными ласками со стороны молодой женщины, пристроившейся у пениса Паоло. Причем никогда не было недостатка в желающих принять участие в этом действе, ибо если один командный игрок покидал корт, на смену ему приходил другой.

Юная Мелисса была на острове совсем недавно. Довольно невзрачная и лицом и фигурой, она была принята доктором Бронски на должность прислуги, не требовавшую особых навыков работы, в отличие от других, более привилегированных сотрудников санатория. Мелисса выдавала полотенца гостьям, приходившим загорать на шезлонгах возле бассейна. Она исполняла эти обязанности день изо дня, выдавая свежее махровое полотенце каждой вновь прибывшей гостье, а потом забирала его в стирку. Хотя препорученная ей должность не была пределом ее мечтаний, жизнь здесь все же казалась лучше, чем жалкое существование в маленькой ирландской деревушке, где ей давно опостылели красные лица и огрубевшие от работы руки односельчан. В день, когда ей исполнилось восемнадцать, Мелисса без сожаления попрощалась с родными краями, собрала свои скромные пожитки в потрепанный саквояж и первым же рейсом улетела в Афины, с билетом в один конец, направляясь в санаторий «Элизиум».

Девушка почти сразу же влюбилась в симпатичного инструктора по теннису. Теннисные корты были расположена недалеко от бассейна, и несколько раз на дню итальянец проходил мимо палатки, где Мелисса сортировала полотенца. Он был таким смуглым и загадочным — таким не похожим на простолицых парней из ее деревушки — впрочем, как и на сказочных принцев, которых она рисовала в своем воображении. Она начала считать минуты до встречи с ним, надеясь, когда Паоло будет проходить мимо, завязать с ним разговор. Ей нечего было ему сказать — как и любому мужчине, если уж на то пошло. В школе учителя всегда считали ее серенькой мышкой, неприметной тихоней, и ее новая работа в этом плане, казалось, ничего не изменила. Зеркало день ото дня твердило ей, что она так же не привлекательна, как и парни из ее деревни, от которых она презрительно воротила нос, и все же в ней теплилась робкая надежда, что, может быть — всего лишь может быть, — Паоло обратит на нее внимание.

И однажды это произошло. Растущее влечение к Паоло заставило ее одним солнечным утром унизиться до слежки за ним. Он только что закончил тренировку с одной из клиенток, и их две фигуры стояли у полосатой палатки, где хранилось теннисное снаряжение. Пара вела довольно оживленную дискуссию. Мелисса расположилась на животе в тени дерева, откуда могла, не замеченная ими, видеть и слышать Паоло и его спутницу. Они говорили слишком тихо, чтобы разобрать слова, хотя в приглушенном тоне женщине явно сквозила страстная мольба.

Ученица Паоло обладала хрупкой, изящной красотой, какой всегда восхищалась краснощекая ирландка и которой была напрочь лишена. Мелисса с завистью смотрела на утонченное лицо женщины цвета слоновой кости… на золотистые волосы, заплетенные в толстую шелковистую косу, сверкающей змейкой сбегающую по ее спине… на длинные тонкие руки и ноги… на пышные округлости бедер и груди. Простое теннисное платьице волшебно гармонировало с медовой матовостью кожи, которая казалась еще ослепительнее в лучах щедрого средиземноморского солнца. Как была возмущена Мелисса такой несправедливостью!

Женщина прямо голыми коленями упала на землю напротив Паоло. Обзор несколько затмевала блеклая от палящего солнца поросль травы, и Мелисса приподняла голову из своего укрытия, думая, что очаровательное существо просто хочет подтянуть шнурок, развязавшийся от беготни на корте. Но все оказалось иначе. Мелисса увидела, что дело вовсе не в шнурках — любительница спорта, расстегнув бриллиантовую заколку, тряхнула золотистой копной волос, и Паоло запустил в них пальцы, прижимая ее ангельское личико к своим теннисным шортам.

Мелисса в замешательстве смотрела, как светлая головка начала двигаться вперед-назад в странном завораживающем ритме. Бледное пятно запястья девушки в такт сновало меж ее раздвинутых бедер, что казалось юной девушке совершенно необъяснимым, как и экзотический танец головы. Может, это какой-то языческий ритуал? Судя по примитивной натуре происходящего, она могла наблюдать какой-нибудь местный древний обычай. Мелисса решила расспросить об этом доктора Бронски — он наверняка будет польщен тем, что она интересуется историей и культурой здешних краев. И вполне вероятно, она сможет рассчитывать на его благосклонность и в будущем — не исключено, даже на повышение в должности. И тут Мелисса вдруг вообразила, как лежит в траве, в нелепейшей позе, в задравшейся коротенькой юбчонке и помятом белом фартуке. О, хорошо же она будет выглядеть в его глазах!

Хриплый звериный рык прервал фантазии Мелиссы. Итальянец откинул черные кудри назад, и из его приоткрытого рта вырывались гортанные звуки, испугавшие шпионившую девушку. Она вскочила на ноги и, выбежав из тени, бросилась на помощь Паоло с единственной мыслью защитить своего возлюбленного. Ей было все равно, что она подвергает риску свою профессиональную репутацию — лишь бы спасти его! Но, увидев толстый, мясистый ствол внизу его живота, утопающий во рту стоящей на коленях женщины, Мелисса издала сдавленный вопль, пронзенная прежде неведомой болью.

Из-за издаваемых ее ртом шумных звуков женщина не услышала крика девушки. Однако Паоло повернул к ней голову, и его карие глаза встретились взглядом с изумленным взором широко распахнутых невинных голубых глаз ирландки. Первой мыслью Мелиссы было убежать. Но она не могла шевельнуться, прикованная к месту взглядом итальянца. Вальяжно улыбаясь, он, нисколько не смущаясь, бесцеремонно разглядывал раскрасневшееся лицо девушки и продолжал смотреть на нее, пока последние толчки оргазма не сотрясли его тело и струйка вязкого молочка не потекла по точеному подбородку женщины, оставляя белесые пятна на воротничке ее платья. Даже если бы она проглотила все, он все равно даже не вспомнил бы ее имени.

Мелисса облизала губы, словно ощутила во рту вкус мужского семени, и внутренне содрогнулась, отказываясь верить своим глазам. Женщина взяла в рот пенис мужчины! Да она в жизни не слыхивала о таком стыде. А когда изо рта женщины вынырнул розовый язычок, подбирая с подбородка молочные капли, Мелисса поморщилась от отвращения. И все же, несмотря на эту непроизвольную реакцию, она почувствовала, как что-то запульсировало у нее между бедер. И вдруг четко поняла, что тоже хотела бы сделать это с симпатичным инструктором.