Пленение Селии - М. Валентайн Страница 21

Наслаждаясь этими милыми сердцу воспоминаниями о прошлых приключениях, сэр Джейсон застал свою задумчивую пленницу одну в библиотеке. В этот мрачный день причиной одиночества Селии явилось не наступление женского недомогания, а он всегда знал, когда она страдала от месячных, ибо считал своим долгом знать о ней все, особенно когда дело касалось ее интимных переживаний. Будучи умной молодой женщиной, Селия не могла сидеть сложа руки, поскольку привыкла заниматься полезным делом, пока не вмешалась судьба в лице сэра Джейсона Хардвика, коренным образом изменив обычное течение ее простой жизни.

Сэр Джейсон был доволен и польщен тем, что Селия открыла его библиотеку и получала немалое удовольствие от находившихся в ней книг. Сегодня она погрузилась в переплетенную кожей «Одиссею». Отдавшись своим думам, она жадно переворачивала страницы изящными пальцами и покусывала пухлую нижнюю губу. Эта соблазнительная картина побудила сэра Джейсона объявить о своем присутствии, ибо воспоминания чрезвычайно возбудили его.

Чувствуя обращенный на нее взгляд, Селия подняла глаза и увидела сэра Джейсона, облокотившегося на дверной косяк и смотревшего мрачно и напряженно. Почувствовав жар, она положила раскрытую книгу на подушку дивана, на котором полулежала, и задалась вопросом, как долго он там стоит и смотрит на нее. «Какой же он странный и трудный человек», — подумала она, а в ее животе начался знакомый и невольный трепет. Она предположила, что сэр Джейсон явился сюда не без причины. А причина могла быть лишь одна.

Спустя несколько минут Селия узнает ее.

Воспоминания о Бангкоке зародили в его голове новую идею, и он решил призвать своего робкого кузена на помощь. Хотя он не отказался бы от попытки снова отведать прежние удовольствия, которые ему в этой комнате доставило тело Селии, но подобные кровавые прелести сейчас были ему не по вкусу.

У него были другие планы.

Смирившись с ролью сексуальной рабыни сэра Джейсона, Селия поднималась вверх за ним в его комнату, где ей велели раздеться. Слишком устав и лишившись духа сопротивления, Селия послушалась и разделась, сохранив лишь слабый барьер в виде трусиков. Селия поежилась в холодной комнате, надеясь, что его действия не будут слишком жестокими; она также надеялась, что не унизится еще раз, дойдя от них до оргазма. Сэр Джейсон и в самом деле прилагал особые усилия, чтобы воспламенить низменные желания, дремавшие в ней, и наслаждался своими частыми успехами. Какой жгучий стыд испытывала Селия каждый раз, когда его темные глаза с таким пониманием заглядывали в ее глаза, и в них светилось осознание правды. Ей хотелось спрятать лицо, спрятать свое тело, особенно проклятую влажность, которую он так умело вызывал.

Сэр Джейсон исчез в ванной и вернулся с мягким полотенцем, которое положил на кровать. Заметив, что Селия разделась не полностью, он грозно сверкнул глазами, сердитый взгляд исказил его красивое лицо. Этого было достаточно; одна лишь угроза применить насилие становилась достаточным стимулом к повиновению. Быстрым движением Селия сбросила этот тонкий атрибут нижнего белья и ногой отбросила его в сторону, а ее сердце тяжело стучало от страха неизвестности, пока она раздетая стояла перед ним и покрывалась гусиной кожей. Сэр Джейсон сосредоточился на пушок рыжеватых кудрей, венчавших лонную дугу, его вспыхнувший гнев столь же быстро улетучился. Загадочная улыбка играла на его губах, когда он повел ее к постели и заставил лечь на полотенце. Вдруг появился Колин, сэр Джейсон отвел его в сторону и шепнул что-то на ухо. Став пунцовым, Колин смущенно взглянул на Селию, но та не могла ничего сказать возлюбленному насчет столь странных действий. Колин исчез, похоже, выполняя какое-то поручение. Сэр Джейсон еще раз вошел в ванную, оставив Селию одну и в полном недоумении, на фоне полотенца ее бледная плоть казалась синей.

В течение нескольких минут она слышала, как сэр Джейсон что-то ищет. Он поднимал такой шум, что создалось впечатление, будто перестраивает всю водопроводную систему. Когда наконец снизу вернулся Колин с тазом в руках, его кузен все еще возился в ванной. Селия вопросительно подняла брови, ожидая, что Колин объяснит присутствие этого таза. Однако объяснений не последовало. Колин переминался с ноги на ногу, словно затягивая время. Так оно и было, ибо он не мог не насладиться обнаженными прелестями Селии, хотя ловко избежал тревожного взгляда ее голубых глаз. Сочные земляники, венчавшие ее груди, превратились в два твердых стержня, и Колин подошел, собираясь взять их в рот. Как только его губы приблизились к ближайшему из них, нетерпеливый голос кузена отвлек его.

Селии не придется долго ждать; оба кузена вышли из ванной с выражением решимости на лицах. Сэр Джейсон появился у постели, вооруженный безопасной бритвой и фарфоровой чашкой с новой порцией его любимого крема для бритья, в который было добавлено масло сандалового дерева. Колин все еще держал свой тазик. Тот был наполнен водой, в холодный воздух поднимался пар. Вдруг она поняла предназначение этих разрозненных предметов и сжала бедра, чтобы защититься от нового покушения на ее интимные части.

— Не надо, — слабо выдавила она, не в силах вынести мысль о том, что эти мужчины изуродуют ее, лишив последнего прикрытия скромности.

— Дорогая Селия, — замурлыкал сэр Джейсон с угрозой в голосе, — пожалуйста, не сопротивляйся нам, ибо мы можем поранить тебя.

Селия не могла не догадаться о скрытом в этих словах намеке, и в ответ изящная плоть ее клитора испуганно дернулась. Слезы отчаяния затуманили ей взор, ибо она ничего не могла сделать, а только лежать, позволяя сэру Джейсону и человеку, который должен был бы защитить ее, приступить к столь позорному действу.

Специальным помазком сэр Джейсон неторопливо намылил густым кремом нежную лонную дугу, втирая его в рыжеватые кудри. Он хотел насладиться каждым прекрасным мгновением этого важного события, ибо уже прождал слишком долго, чтобы вкусить полное обнажение скрытых прелестей Селии. Его рука дрожала от сильного возбуждения, когда он провел бритвой по слою пены, забирая острым, жадным лезвием значительное количество волос и исторгнув у Селии испуганный крик, когда та увидела полосу снежно-белой плоти, оставшуюся позади куска стали. Сэр Джейсон полностью отдавался своим трудам, желая, чтобы его рука была твердой. После еще нескольких движений стали кожа Селии сверкала как самый прекрасный фарфор, чуть обнажая начало изящной ложбинки, которую образовала точка встречи пухлых половых губ.

Ее бедра подрагивали, когда сэр Джейсон развел их до упора и резко приказал ей лежать спокойно. Однако бедра подрагивали помимо ее воли, побуждая Колина держать ее за колени, чтобы позволить кузену намылить и повторить операцию на внешних губах. Лезвие прошлось по ее пухлым складкам, щекоча чувствительную плоть, и Селия с мольбой смотрела на возлюбленного, не в силах поверить, что тот мог стать соучастником этой унизительной процедуры. Колин и в самом деле помогал с таким рвением, что пригнул клитор Селии, чтобы его не поранило лезвие, или, как опасалась Селия, его не отрезали совсем во время этой процедуры.

Затем Колин прижал вывернутые бедра к ее туловищу с тем, чтобы кузен мог заняться оставшейся под основанием клитора копной растительности. Сэр Джейсон с особой осторожностью срезал колечки, окружавшие нежную кожу щели, их рыжеватый цвет стал темнее от невольных выделений. Ему несколько раз пришлось вытирать это место уголком полотенца, чтобы можно было продолжить начатое, и он не упустил случая несколько раз напомнить, что Селия выделяет влагу, унижая ее еще больше. Похоже сэр Джейсон в своей похотливости к ней не знал границ и говорил так, будто она в восторге от его ухаживании. Лишение лонных локонов, учиненное кузенами, и так было унизительным, но то, что Колин силой помогал обнажить женские прелести Селии, заставило пленницу плакать и слезы безудержно потекли по ее щекам. Она не могла остановить дрожь, пока сэр Джейсон оголял эти места, опасаясь, что острый кусок стали вонзится в нежную плоть и навсегда искалечит ее. Однако никто ей не сочувствовал. Слезы не высохли, когда бритва сэра Джейсона щекотала ее подрагивавшую вагину, сбривая последние упрямые волосинки, отчаянно цеплявшиеся за влажную поверхность. Волосинки присоединились к остальным состриженным локонам, плававшим на поверхности воды в тазике.