Вожделение - Гузель Магдеева Страница 21

Он был высок и широкоплеч, я видела, как двигаются мышцы на спине, когда он резал ножом овощи. Взгляд скользнул ниже, на зажницу. Красивую, мужскую, в темных брюках.

— Максим, — позвала его, — расскажи о себе.

Дурацкий вопрос, сама знаю, но не молчать же?

Он не остановился, не замедлил своих движений. Сначала мне показалось, что Ланских меня не расслышал.

Повторяться я не стала.

— Только если ты расскажешь о себе, — ответил, наконец, он, оборачиваясь.

И снова этот взгляд… таким не смотрят на женщину, когда хотят уложить ее в постель. Нет, с этим взглядом мужчины запирают своих женщин в подвал, как рабынь.

— А может, лучше ты? Расскажешь про меня.

Он кивнул:

— Поедим и расскажу.

На стол мы накрывали вместе. Его слова задели, вызвали интерес. Волнение даже: что он мог обо мне знать?

Знать на самом деле, а не просто догадываться.

Мы разложили посуду, сервировали стол. В центре лежали нарезанные овощи, мясо, зелень, хлеб, сыр. Мужской, наскоро приготовленный, но очень вкусный ужин. Я села на стул, подогнула ноги и начала есть.

— Хочешь вино? — предложил Максим. Сам он будто не испытывал никакого аппетита, тарелка с едой была едва тронута.

— А ты будешь?

— Нет. Я не пью алкоголь. И не курю. Но у меня большая коллекция вин, если захочешь.

— Извини, — я засмеялась даже, — но если ты трезвый, я пить рядом не буду.

— Боишься разболтать лишнего? — слишком проницательный взгляд в этот момент был у Максима, — или что-то ещё?

Только намек, ничего больше, а мне уже жарко от воспоминаний о нашем поцелуе, который я готова была продолжить.

И он словно заметил, и теперь пытался прогнуть меня под свою волю. Я уткнулась в тарелку, избегая его внимания.

— Как тебя зовут на самом деле?

— Регина, — я не собиралась помогать ему в этой игре.

— Ты врешь бездарно, — констатировал Максим. — Ты прячешься от человека из своего прошлого. Столько лет прошло, а он внезапно появился. Это было далеко отсюда? Очень далеко. Ты не ожидала его здесь увидеть.

Каждое слово било в цель. Я больше не ела, смотрела на Максима. Он рассказывал это спокойным, ровном голосом, будто рассуждал просто.

— Ты живёшь по чужим документам, да ещё так спокойно, устраиваешься на работу. Их хозяин тебе либо хорошо знаком, либо умер. Там, в пожаре? Ты же не просто так боишься на огонь смотреть, да? И за Лёшу ты вышла замуж, потому что он не догадается. Ума не хватит. А у тебя будут новые документы, другая фамилия — не подкопаться. Только вот непонятно, ты в этой истории жертва или виновница? Может, ты скрываешься от правосудия? Не бойся, моральная сторона меня почти не волнует. Так как тебя зовут на самом деле.

От его слова закружилась голова. Перед глазами потемнело даже. Я встала резко, вилка бряцнула о тарелку.

— Ты бредишь, Ланских, — он не поверил мне, да я и не старалась. Пока все его слова были лишь теорией, Максим мог говорит все, что угодно. Свою тайну выдавать я не собиралась.

Я прошла мимо него, собираясь на второй этаж.

— Ты можешь сколько угодно бегать, Регина, — крикнул он вслед, — но от себя не убежишь.

Я захлопнула дверь, прежде чем Ланских договорил, так и не поняв — "от себя" или "от меня".

Я лежала в кровати, пялилась в потолок. Сна не было, выспалась уже. Свет включать не стала, чтобы не привлекать внимание: ни Максима, ни соседей, вдруг окна не тонированы и тогда я буду у всех как на ладони?

Где-то через час Максим стукнул в дверь и, не дожидаясь моего ответа, распахнул ее. Я повернулась к нему, собираясь показать все свое недовольство, но не успела.

— Плохие новости, Регина. Твоего мужа убили.