Горец - Валентина Кострова Страница 21

— Особенно Полине, — сама себе порчу настроение, вспоминая мачеху. Это ведь из-за нее я сейчас не невеста, а жена. — Но это безумные траты.

— Я думаю, что свадьба окупится. На свадьбу в Сочи приглашу своих партнеров, коллег. У нас с твоим отцом хоть и разные сферы бизнеса, но наши фамилии на слуху друг у друга.

— Ты знаешь моего папу?

— Лично нет, но фамилию слышал.

— А обо мне?

— Нет.

— То есть ты хочешь всех убедить, что у нас с тобой действительно любовь до гроба?

— Да. Правду знает только бабушка, но она будет молчать об этом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но твой отец тоже, кажется, не особо поверил.

— Мой отец мне никогда не верит, не волнуйся по поводу него.

— И как ты представляешь нашу совместную жизнь?

— Так как ты замужем за горцем, — усмехается, словно не раз подслушивал мои мысли, как я его называла этим словом. — Особо вешаться на шею не придется.

— Уже легче.

— Но соблюдать приличия стоит.

— Например?

— Никаких клубов. Как показала практика, ты любишь искать приключения, — фыркаю, молчу. — Никаких откровенных нарядов, я не желаю видеть, как другие мужские особи пялятся на твои ноги, грудь.

— Ты ревнуешь? — смеюсь над своим вопросом. Давид не успевает ответить, в кабинет заходит женщина, неся наши паспорта и свидетельство о браке. Документы вручают мужу. Странно это слово произносит даже мысленно.

— А теперь жених может поцеловать невесту, кольцами, я смотрю, вы уже обменялись, — что? What? Одно дело целовать под воздействием своих эмоций, как правило, ситуации возникают волнительные, но сейчас я не готова перед незнакомой теткой, которая эти поцелуи видит чуть не каждый день, целовать Давида. Он прячет паспорта и свидетельство во внутренний карман, подходит ко мне и формально прикасается к моим губам. Ух, в обморок не грохнулась, всего лишь сбилось дыхание, в остальном полет нормальный.

— Поздравляю! — тетка широко улыбается, я тоже как можно счастливее тяну губы, позволяя Давиду обнять себя за талию и увести из кабинета.

— Это мне теперь постоянно придется счастливо улыбаться? — сердито бурчу, усаживаясь в машину. Давид плавно выезжает с парковки, съезжая на проезжую часть.

— Ты можешь иногда ворчать, как правило, это выглядит мило и не раздражает. Вот когда ты дерзишь, хочется тебя повоспитывать.

— Куда мы сейчас?

— Пообедаем. Потом к твоему отцу поедем, он сегодня дома, как мне сообщила секретарша.

— Полина вот-вот должна родить, поэтому, наверное, и сидит дома подле своей богини.

— Ты не в ладах с мачехой?

— Можно сказать, что у нас холодная война. Из-за нее папа и стал прижимать меня к стене, стал задумываться о том, что мне пора замуж за подобранного им кандидата. Ох, прям жду с нетерпением нашу встречу. Представляю, как вытянется его лицо, когда узнает, что дочь выбрала себе мужа по своей инициативе! А эта… дама будет давиться своей завистью, когда узнает, что ты не слесарь и не дворник. Представляешь, она постоянно пророчила мне в мужья хачиков! Ой! — прижимаю ладонь ко рту, испуганно смотря на Давида. — Извини. Ничего против не имею народов Кавказа, Азербайджана и других соседей нашей страны. Просто вырвалось.

— Я верю, — снисходительно улыбается, — Но постарайся следить за своей речью. Если я могу это пропустить мимо ушей, мне как-то ровно, то мои пожилые родственники могут оскорбиться таким обращением. И ругательства тоже.

— Я не ругаюсь!

— Тем временем я пару раз слышал, как ты говоришь «блять», когда готовишь.

— Это экспрессия.

— Это малый словарный запас. Лучше почитай книги.

— Как будто ты читаешь!

— Да, сейчас у меня совсем нет времени на чтение, но я еще заметил, ты много времени проводишь в телефоне.

— Намного меньше, чем раньше. Кстати, надо запостить фотографию с новым статусом. От меня уже несколько дней нет постов и сторис. Я даже с подругами еще не встречалась. А с подругами мне можно общаться? В университете учатся парни, к слову.

— Если они будут обходить тебя стороной, ничего против не имею. Против подруг тоже ничего нет. Твоя жизнь не сильно поменяется, просто кое-что исчезнет, немного изменится гардероб.

— Дома в шортах хоть можно ходить? Или тоже паранджу на себя надевать?

— Дома, в отсутствие Хади, можешь голой ходить, я не против, — если бы я на него не смотрела, не увидела сдерживаемую улыбку и то, как приподнялись уголки глаз. Издевается значит, вот пусть только малышка уедет, я посмотрю на его выдержку.

Мы приезжаем в рыбный ресторан. Нас провожают к столику возле окна, я заказываю стейк рыбы с овощами и вино. Давид берет себе бифштекс говядины, овощной салат и минералку.

— Нам надо сфотографироваться, — настраиваю камеру, протерев салфеткой с двух сторон.

— Уж уволь, это без меня, — сам листает сообщения в своем почтовом ящике.

— Давид, ты сам сказал, что нужно быть достоверными. Поэтому достоверность как раз в том, что я сейчас выложу фотку твоего милого затылка с кучей сердечек. У тебя тоже должна быть страничка в Инстаграме.

— У меня есть только то, что касается работы, личное никогда не выносил на публику.

— Плохо. Людям интересно наблюдать за успешными людьми. Что если я стану лицом следующей коллекции в твоем магазине? У меня куча подписчиков, определенно это будет хорошим рекламным ходом. Кольцо для помолвки ты брал у себя, а обручалку? Возможно, кто-то захочет себе точно такое же кольцо.

— Такое кольцо только у тебя и точка, — поднимает на меня глаза. — Потому что его сделал я.

— Оу… — растерянно смотрю на кольцо, потом на Давида. Он сделал его для меня? Специально? Может для достоверности? Первой жене тоже делал?

— Но по поводу рекламы я подумаю. Спасибо.

- Так что по поводу фотографии? — спрашиваю больше для формальности, только не молчать, потому что продолжаю пялиться на кольцо, пытаясь разгадать смысл данного поступка. Романтическая часть меня наивно шепчет о любви с первого взгляда, до гроба, другая часть скептически уверяет не придавать никакого значения этому кольцу.