Успей поймать любовь - Татьяна Анина Страница 20

Пока в полной красе не увидела его. Ведь при мне он общался только с моей мамой, сводной сестрой и Голубкой Ладой по телефону. Из такого выводы сложно сделать.

Был холоден и достаточно строг с женщиной, что показывала нам квартиру, хотя я не сомневаюсь, Паша может своё обаяние по назначению употребить. Но он вначале сильно подумает, стоит ли.

Ведь за любой очаровательной улыбкой может скрываться ложь, а Паша оказался достаточно правдивым человеком. Ну и сказочником, совсем чуть-чуть, если нужно поднять настроение.

Ещё я могла сделать вывод, что Паша не из робкого десятка, достаточно серьёзен, что касается работы.

И приятным бонусом шли конкретные желания относительно меня. Он решил, он стал выполнять.

***

— Опаздываем, — торопилась я, надевая узкие джинсы.

— С мокрой головой не поедешь, — Паша фен включил у шкафа и стал сушить мои волосы. Фен хранился в комнате, поэтому не исчез из ванной вместе с моей стиральной машиной.

Пока я пояс застёгивала и женскую рубаху ванильного цвета, он сушил мои волосы, подкидывая пряди вверх. И на лице Павла отображалось настоящее удовольствие. Уверена, он никогда девчонкам волосы не сушил. Я ему даже позволю ногти накрасить однажды. Все мои подруги в крепких семейных отношениях говорили, чем больше мужчина к тебе причастен, включая уход за твоим телом, тем крепче брак.

К родителям можно ходить в простой одежде. Они люди коммуникабельные, к ним всегда в гости приятно ездить.

Не знаю, сохранились бы такие прекрасные отношения, если бы мы жили вместе. Но моё решение рано уйти из отчего дома сделало нас ближе.

— Мама про какой-то сюрприз говорила, — влюблённо глянула на Пашу в отражение зеркала.

— Хороший сюрприз?

— У моей мамы сюрпризы только хорошие.

— Если хороший, чего так волнуешься?

Действительно. Я настороженно задумалась. Вся извертелась, суечусь, дёргаюсь.

— Она так сказала… загадочно, что я действительно переживаю. Только бы очень хорошее. Плохое мне совсем не надо.

Паша взлохматил мои волосы и поцеловал в шею прямо у корней. От этого дрожь по всему телу.

— Хочешь, я поведу машину? — он скручивал провод фена.

— Ты не знаешь город, — я повернулась к нему и положила руки на широкие плечи. — А можно тебя Панькой называть?

— Паня? Ладно. Я отлично вожу и ориентируюсь в этом городе неплохо. Приезжал на машине и не раз.

— Я помню, Паня. Доверяй мне, у меня почти десять лет водительского стажа.

— Когда ты скажешь, что не доверяешь мне, потому что думаешь об измене, вспомни, пожалуйста, этот разговор. Когда твоя женщина убивается за рулём, свою настоящую любовь будешь усиленно опекать.

И сказано это было таким голосом и таким тоном, словно угрожал он мне, давил и заставлял подписать капитуляцию, выкинуть белый флаг, иначе меня и мой форт ждёт голодная мучительная смерть, пожар и забвение.

Не переговорщик у нас Павел Сергеевич, тон-угроза впечатлял. И голос у него глубокий. А когда говорил тихо, то становился… страшным.

— Не знаю я тебя, Паня, — прошептала я, разглядывая его безупречное лицо.

— Велечка, ты моя девушка, — он опустил глаза и взял мои пальцы. — Просто… я буду иногда просить меня послушать. Ты сейчас нервничаешь, и руки у тебя дрожат.

— Хотя после такого секса не должны, — скрасила я разговор, который усиленно сворачивал не туда.

Паша замер на мгновение, а потом обнял меня крепко, прижав к себе.

— Я сяду за руль, ты будешь сидеть рядом и волноваться, сколько тебе захочется.

— Хоохо, — задыхаясь от крепких объятий, пробубнила прямо в его плечо.