24 часа - Алекс Джиллиан Страница 20

– Знаю… но может, ты поторопилась с разрывом? И где же ты будешь отмечать праздник? Мне нужно было взять тебя с собой, – последнее звучит совершенно глупо, но я понимаю, что Мег таким образом хочет морально поддержать меня. Но я не нуждаюсь в спасении.

– Одна. За городом. Но ничего, там, мои родители всегда рядом, – вслух опровергаю тот факт, что уже не живу прошлым.

Живу, еще как. Я буквально застряла в нем. Завязла, словно в болоте или замерла, скованная льдом.

– Ты опять поехала в тот дом? – делая ударение на слово «тот», недовольно спрашивает Мэг. Она считает меня чудачкой, а я – ее. Тем не менее, мы любим друг друга. У меня никого больше нет. И у Мэган тоже. Шпиц не в счет. А еще мы обе хотим это изменить, но ни у одной пока не вышло ничего долгосрочного и надежного.

– Да, Мег, – с обреченным вздохом признаюсь я. – Именно туда я и поехала.

– Зачем ты себя так мучаешь, дорогая? – с искренним сочувствием недоумевает крестная.

– Должно быть я мазохистка, Мег. Иного объяснения нет. Меня постоянно тянет туда, – сердце пропускает удар, стоит лишь вспомнить о том, что за последний год в моей жизни не было дня ярче и одновременно болезненней, и разрушительней, чем прошлый сочельник. – На этот раз я точно буду там одна.

И в этом я уверена на все сто процентов, потому что лично встретилась с чертовой Лиззи Спаркл. Агент убедила меня в том, что хозяин дома уже годы сдает его через посредника, и сам там не появляется. К слову, информацию о нем она назвала строго конфиденциальной. Я не могу даже убедиться в том, что Лэндон – действительно являлся владельцем того дома, а не случайным прохожим, прихватившим в свое путешествие старые фотографии.

– И не говори, что не хочешь встретить там своего призрачного Викинга, – с любовью в голосе подтрунивает надо мной Мег.

– Делать ему нечего, как искать меня. К тому же, я не уверена, что он вообще когда-либо существовал. Может я напилась, и мне все приснилось? Ладно, связь прерывается, Мег. Пока, – бросаю крестной я, не желая и дальше вести разговор об этом лжеце.

За разговором с Меган, дорога проходит совершенно незаметно.

На пути ни души не встретила. Ни одой встречной машины. Но это к лучшему – без поцелуев с сугробами, как в прошлый раз. Трудно описать чувства, что бурлят внутри, когда я привычным движением открываю дверь авто, опускаю ботинки на ровную, едва припорошённую снегом дорожку и поднимаю взгляд на коттедж, что ни капли не изменился со дня нашего последнего свидания. Год назад я сбежала из него с нереальной скоростью, шарахнувшись, как от зараженного чумой домика. А в итоге вновь оказалась здесь, и в душе нет ни единого ответа на вопрос «почему?».

И все-таки что-то в оформлении хауса изменилось. Лиззи Спаркл добавила на фасад больше рождественских гирлянд. Для полного ощущения праздника не хватает только музыки из фильма «один дома» и парочки бандитов, что будут терзать меня всю ночь. Всегда мечтала заказать пиццу и повторить черную шутку с курьером «оставь сдачу себе, грязное животное». Говорит ли это о том, что я не только мазохистка, но и садистка?

К черту психоанализ и все, что связано с медициной. Особенно, врачей в костюмах Викингов.

На самом деле на второе Рождество здесь у меня большие планы – порыться на чердаке и отыскать здесь что-нибудь, что годы назад могли оставить родители. Мама тогда забыла в доме одну из дорожных сумок, в которой как раз и валялись мои коньки долгие годы. И возможно, найти что-то еще…нет, я не буду этого делать.

Не буду искать информацию о нем.

Его следы.

Хоть что-то, что поможет мне его найти и в лоб спросить: «Какого черта ты так тогда поступил со мной?»

Недосказанность убивает больнее, чем неприглядная правда, выпущенная пулей в упор.

В первую очередь, я проверяю наличие электричества и отопления в доме: батареи исправно работают, светильники и лампы исправно изгоняют полумрак из комнат. Безупречная чистота пространства поражает: такое чувство, словно волшебные домовые эльфы неделями дотошно избавлялись от каждой пылинки в доме. Бросаю беглый взгляд в окно, раскладывая продукты на островке в кухне и мысленно прикидываю: еще минут сорок и на эту глушь опустится кромешная тьма.

Мне не хочется пропускать закат на озере.

Надев второй свитер и теплую куртку, я покидаю коттедж и вприпрыжку бегу по дороге, к манящему своей хрустальной красотой озеру. Подбежав к краю, вглядываюсь в плотность льда, с улыбкой вспоминая, какие невероятные прыжки смогла воплотить здесь год назад.

То эпичное падение, стало для меня отправной точкой для взлета.

Всматриваясь в линию горизонта, медленно наблюдаю за тем, как мягкие лучи солнца касаются верхушек сосен и елей. Небо приобретает цвет сахарной ваты, и так и хочется отщипнуть кусочек воздушного облачка и положить себе его на язык, ощутить, как оно тает во рту. Замысловатые рисунки, выгравированные природой на поверхности льда, заставляют меня рассматривать их целую вечность. Кончики пальцев ног горят от желания взять коньки и написать на глади заледеневшей воды свою собственную историю. Я – художница, но мои кисти – два острых лезвия. Конечно, этого я делать не стану – не уверена, что Викинг появится из ниоткуда и спасет меня во второй раз. Да и для любительских шоу-программ у меня теперь есть каток в одном из районов Чикаго, где я тренирую совсем маленьких учениц.

Музыка в наушниках сопровождает мою вечернюю медитацию. Сказочная атмосфера этого места зашкаливает. Кажется, что я могу стоять здесь вечно, и в любую секунду могу провалиться под лед и попасть в параллельный мир, как это было в сказах про Нарнию, что пряталась в пыльном шкафу.

Ни капли не жалею о том, что вернулась сюда…несмотря на несчастья, что принес мне этот дом – здесь хорошо, каждый раз так хорошо. Тепло разливается вязкой магмой внутри. Здесь я не чувствую себя одинокой, никому ненужной, оставленной. Будто, мама все еще там, внутри – печет блинчики, а папа возится в гараже в барахлящей машине.

Или он…тоже там. Стоит лишь обернуться.

В другой вселенной, которая всего лишь однажды по ошибке соприкоснулась с моей.

Стоит лишь мне задуматься о чудесах, и о том, что Викинг, возможно, не предавал меня, и потерял свою Снежинку точно также, как и она его, вдруг…

Вдали мелькает нечто серое, едва уловимое. Пушистое, стремительно меняющее свое местоположение, как солнечный зайчик. Знакомое.

Это чертово пятно я узнаю из тысячи серых пятен.

– Балто! – во весь голос кричу я, срываясь с места. Совершенно забываю о том, насколько это глупо и опрометчиво – бежать за собакой во время сгущающихся сумерек.

– Аууу! – раздается эхом глухой ответ, и я запинаюсь, чуть не упав, когда осознаю, что лай и плач пса более чем реален.

Сердце пускается в танец на льду грудной клетки. Меняет положение, дергается от края до края, ускоряет ритм. Жар по телу изматывает, пот струится по позвонкам под слоями свитеров и куртки. Без устали напрягая все мышцы ног и рук, я бегу что есть сил.