Голые - Меган Харт Страница 20

И за две недели до того, как мы должны были проследовать к алтарю в церкви моего отца, я узнала, что Патрик мне лгал – все это время.

Конечно, меня воспитывали без старомодных моралей, но тогда я без колебаний разорвала эти дурацкие отношения.

Прошла неделя. Я слышала звук голосов, когда проходила мимо квартиры Алекса, и видела, как приезжает и уезжает его машина, но с ним самим не сталкивалась. Мне пришлось смотреть «Гордость и предубеждение» в одиночестве, и я почему-то винила в этом Патрика.

Неделя перед Рождеством обычно слишком хлопотная для большинства людей, даже для тех, кто не отмечает праздник, и мой список важных неотложных дел оказался таким же длинным, как у остальных. Я не нарядила елку, зато купила подарки. Потом провела целый день с папой и его семьей, хотя мои братья и их жены с детьми не смогли к нам присоединиться. А еще умудрилась нахватать срочных дизайнерских заказов в виде постпраздничных рекламных кампаний и нескольких портретных фотосессий людей, желавших отослать свои снимки вместе с рождественскими подарками друзьям и родственникам.

У маленькой девочки в видоискателе моей камеры не было крыльев, но она казалась настоящим ангелочком. Четыре года, копна черных кудряшек, капризно надутые губки цвета свежего бутона розы и сложенные на коленях ручки. Крошечная, озорная версия Ширли Темпл [12], включая платьице с бантом на талии.

– Нет! Нет, нет, нет! – Она упрямо топнула ножкой, надулась и сердито посмотрела на меня.

– Пиппа, лапочка! Улыбнись для фотографии, пожалуйста!

Пиппа взглянула на своего папочку Стивена и снова топнула ножкой.

– Мне не нравится это платье! И эта лента на голове!

Упрямица сорвала бант со своих волос и бросила на пол, а потом, чтобы красноречиво продемонстрировать нам всю силу своей ненависти, наступила на него туфельками из лакированной кожи.

– Это ты во всем виновата, – огорошил меня другой папа Пиппы, Девон.

Я удивленно подняла бровь:

– Ну и дела! Спасибо…

Девон рассмеялся, когда Стивен поднял бант и попытался спасти внешний вид дочери.

– Она упряма, только и всего. Многим напоминает тебя.

– Пиппа, принцесса, ну пожалуйста…

– О, и причины такого поведения не имеют ничего общего с тем, что папочки совсем ее избаловали? – пробормотала я, сосредоточив внимание на сцене, которая разыгрывалась прямо передо мной. Фокус, вспышка, щелчок… Одним нажатием пальца я запечатлела борьбу между отцом и ребенком.

– Не снимай это! – потребовал Стивен.

Пиппа, смеясь, ускользнула от его хватки и побежала по студии. Каблучки ее туфель глухо стучали по старым деревянным доскам пола, и это был воистину ритм свободы. Она бежала быстро, эта маленькая девочка. Точно так же, как всегда носилась в ее возрасте я.

Девон рассмеялся и откинулся на своем стуле, покачивая головой. Я делала снимок за снимком. Бегущая Пиппа. Стивен, подхвативший дочь так, что она повисла вверх тормашками. Красивое платьице Пиппы задралось, демонстрируя веселенькие детские трусики, а упругие кудряшки заметались по полу. Потом отец и дочь крепко прижались друг к другу. И наконец, я сфотографировала уже двух папочек с их маленькой девочкой: любовь, связывавшая эту троицу, была явной, осязаемой вещью, которую я не могла проконтролировать или отредактировать – лишь запечатлеть своей камерой.

– Пиппа, сделай это для папочки, – уговаривал Стивен. – Мне нужна твоя красивая фотография, я хочу отправить ее бабуле и дедуле.

Губки цвета розового бутона снова сжались, маленькие красивые бровки нахмурились, но Пиппа, наконец, тяжело вздохнула, совсем как крошечная старушка:

– Ох, ну ладно. Хорошо.

Стивен поставил дочь на перевернутый деревянный ящик, привел в порядок ее волосы и платье, а потом сделал шаг назад. Я поймала свою модель в объектив и сделала снимок. Превосходно. Но, стоило мне повернуть камеру, чтобы показать цифровое изображение Девону, как я тут же поняла: этот снимок был не самым удачным, не тем, который стоит корректировать, обрабатывать и отдавать клиентам, чтобы они повесили на стену.

Маленькие ручки обвили мои колени, и я взглянула на поднятое вверх личико.

– Дай посмотреть, Ливия! Дай посмотреть картинку!

Я опустилась на колени перед девчушкой и показала ей фото на экране фотокамеры. Пиппа нахмурилась:

– Мне не нравится!

– Тсс… – заговорщически зашептала я. – Не говори об этом своему папе, а то он заставит тебя сидеть здесь ради нового снимка.

Даже в свои четыре Пиппа была достаточно смышленой, чтобы понять: ее лучшее оружие – улыбка. Девчушка захихикала, и я последовала ее примеру. Когда Пиппа обняла меня, и ее маленькая, мягкая щечка прижалась у моей, я уловила ароматы детского шампуня и смягчающего кондиционера для ткани.

– Почему бы тебе не поиграть с кукольным домиком? – предложила я Пиппе. – Разреши мне показать эти картинки твоим папам.

– Но я тоже хочу смотреть картинки!

– Ты обязательно все посмотришь, – пообещала я, зная, что шалунья будет настаивать на своем, и все-таки не желая потакать каждой ее прихоти, подобно двум любящим папашам. – Но сначала я должна перенести снимки в свой компьютер. Поиграй пока.

– Она тебя слушается, – констатировал Стивен с измученным вздохом, когда Пиппа вприпрыжку побежала в угол, где я поставила свой старый кукольный домик. – Слава богу.

Пожав плечами, я аккуратно вытащила карту памяти из задней части фотокамеры. Я отнесла ее к длинному, видавшему виды столу, который использовала вместо оборудованного рабочего места, и впихнула в кардридер, присоединенный сзади к моему макбуку. Моя программа для обработки фотографий открылась, демонстрируя ряды снимков, которые я сделала. Стивен и Девон подтащили свои стулья к столу и уселись по обе стороны от меня.

– Посмотри-ка на это, – сказал Стивен, показывая на три фотографии. – Великолепно, Лив. Просто изумительно.

Мои щеки залились румянцем от гордости.

– Спасибо.

Нет, серьезно! Ты только посмотри на это! – Девон ткнул пальцем в один из снимков Пиппы. Ее фигурка освещалась лучами, струящимися из находящегося сзади большого, высокого окна, девочка кружилась, и ее платьице легко разлеталось вокруг коленей. – И как только тебе удается так фотографировать?

– Практика. Талант. – Я кликнула на снимок, чтобы увеличить его, и принялась менять некоторые настройки, чтобы выделить контраст света и тени. – По большей части практика.

– Фотографировать может каждый. Но то, что делаешь ты, – искусство. Настоящее искусство. – В голосе Девона звучал благоговейный трепет. Отвернувшись от монитора, он посмотрел на меня. – Представляешь, а она рисует. Пиппа рисует. Педиатр говорит, что дети ее возраста могут только калякать что-то невразумительное, а она уже рисует целые фигуры.