Шесть тайных свиданий мисс Недотроги - Светлана Суббота Страница 20

Для него я архи-удобная девушка, ни тебе скандалов, ни ревности. Зато в случае чего, мной можно прикрыться от излишне надоедливых фанаток.

А что отношения у нас нестандартные, так нечего их обычными мерками оценивать.

Хватит волнений. Пора расслабиться!

В душевой, как сообщили мои раскинувшиеся щупы-сенсоры, никого не было. Никаких чужих эмоций, нарезающих мою нервную систему на ленточки. Только я, целехонькая и удачно вывернувшаяся из всех передряг. Йо-хо-хо!

Пританцовывая и вяло размахивая полотенцем, я отправилась мимо душевых кабинок в самый дальний торец. Искупаюсь и баечки, день прожит на всю катушку.

Платье и полотенце на крючок, тапки у стенки, а сама в последнюю душевую кабинку. Дверцы здесь не предусмотрены, но это и хорошо, любые преграды ослабляют мой ментальный дар.

Пару минут я напевала бесконечный припев из модной в этом сезоне песенки, шлепая босой ногой по плитке:

С другой живешь любовно

Под ноги стелишь коврик

А мне давно все ровно

Я — Леди. Леди-Пофиг!

Я — Леди!

Я — Леди!

Я — Леди! Леди-Пофиг!*

Намылила голову и насторожилась. Где-то недалеко шли люди, в весьма приподнятом настроении. На всякий случай я вывернула воду на полную, чтобы быстрее смыть пену, но из лейки неожиданно полился кипяток.

Я проклятьями я выскочила из-под струи, чтобы в ужасе тут же нырнуть обратно. Неизвестные личности очень быстро приближались. Не-человечески.

Обвариваясь под огненным потоком воды, шипя и ругаясь сквозь зубы как наш университетский профессор Подростковой психологии, я трясущимися руками крутила вентили, в глубине души надеясь, что успею, должна успеть, дверь-то на задвижке.

Ну постучат, покричат немного, я как раз смою мыло и натяну платье.

Бух. Задвижку просто выбили одним толчком.

— Бубен, ты опять замок ломанул. Смотри как болтается. И вода льется. Зуб даю, какой-то новичок приперся, еще не в курсе правил помывки.

— Это не я. Замок еще вчера болтался.

— Эй, есть тут кто? Ха-а, присоединяйся!

Грубовато-веселые голоса разносило по всему крылу душевых. Если я сейчас брошусь к одежде, они меня увидят. Незнакомые парни из какого-то отряда.

Их веселость горчила, отравляла… в ней что-то было не то. Кажется, она мешалась с грубоватым вожделением. Секунда и вдоль прохода полилось неудержимая, бурная… похоть.

— Мальчики, зачем нам еще кто-то, мне и вас троих перебор.

Манерный девичий голосок сопровождался хихиканьем и короткими взвизгами, как будто говорившую щипали или мяли в процессе.

Наконец, вода пошла нормальной температуры, но моя кожа уже горела от перегрева. Не успевший закрыться разум тоже пылал до боли, корчась в пожаре чужого бесконтрольного торжествующего желания. Его было много, они бросали свою жажду друг в друга, а попадали в меня.

— Я все-таки схожу, посмотр-рю, кто там пр-ритаился.

— И мы щас туда придем, в тупичок. Э, Мариса, не лентяйничай, и четырех гер-р-роев обслужишь. Мы каждый день своей жизнью р-рискуем, покажи свою благодар-рность…

Мать их, они что, частично трансформировались для секса? Рычали, словно горло уже начало преобразовываться в пасть.

Я смутно помнила некую Марису — подавальщицу местной столовой, пухленькую и улыбчивую деваху, громко смеявшуюся шуткам заигрывающих с ней копперов. Похоже из-за запрета Игнаца пропускать гражданских и невозможности самим выйти в город, оборотни после напряженной работы позвали человеческую девушку из обслуги.

Их жажда секса давила на меня, лишая возможности собраться, сейчас у них не было никаких ограничений и сдержанности, да и разума в оглушающем потоке почти не слышно. Чистый животный инстинкт, который свободно спускали с тормозов.

Если я кинусь за своей одеждой… голая… Они тут же начнут охоту, примут за приглашение и никакой суд потом не встанет на мою сторону.

По телу пробегала крупная дрожь, меня трясло. Приближающиеся шаги. Усталость. Страх. Боль. Похоть. Нет! Нет!

Я взорвалась изнутри.

Ты ошибся, парень! Меня здесь нет! В кабинке никого нет, вода не течет! На крючках пусто, ни одежды, ни полотенца. Все показалось. Все! Просто вернись обратно, тебя ждет Мариса.

— Показалось, парни. Мариса, я иду! Ты же ждешь меня, красотка?

И неизвестный пошел обратно, так и не дойдя до конца прохода, не заглянув в последнюю душевую.

Никто из вас не хочет в тупик, вы не хотите идти в другие душевые! Не слышите ничего подозрительного!

— А-а, никуда не пойдем. Народ, остаемся тут. Не будем тянуть Бубна за хвост. Ха-ха-ха!

Мой мозг убеждал, вбивал мысли, печатал на их собственных лентах чувств и отправлял обратно, уже измененными. Они прислушивались к неслышному ушами шепоту и… соглашались. Соглашались. Подчинялись мне.

Стук. От нахлынувшей на меня слабости я рухнула на колени. Упала, сбивая колени. И увидела, как в мокрые лужицы текущей воды падают крупные темно-красные капли.

Пальцы, которыми я вытерла нос, оказались в скользкой крови.

Один в один, как случилось в то страшное время, когда я убеждала врачей спасти мою бабушку.

Снова. Я снова сделала это. Прыгнула через пять-шесть уровней и вложила нужные мысли в чужие головы. Второй раз. И теперь глупо отрицать, что я — проклятый кузнечик.

Подняться не было сил.

По слухам кузнечикам срывало крышу, они бросали приказы налево-направо и демонически хохоча, управляя толпами, заставляя людей убивать друг друга, прыгать с крыш или танцевать. В зависимости от того, куда заводило безумство сорвавшегося ментала.

Но в любом случае контролировать такую мощь человеческий разум не мог, поэтому кузнечиков отвозили в Холмы, предварительно связав и основательно приложив по голове. Фейри помогали взять ментальную энергию под контроль, учили людей, но… о большинстве кузнечиков с той поры никто не слышал.

Наблюдая словно в замедленной съемке плывущие в воде капли крови, я пыталась прислушаться собственной силе. Пугающей, инородной, нисколечки не похожей на мою привычную тонкую послушную вязь, которую я часто представляла ленточками. И из которой максимум что можно свить, это сетку или скрутить хрупкие щупы.

Сейчас, глухо ворочаясь, внутри меня укладывалось и медленно усыхало… море. Причем оно снова возвращалось к первому уровню, вымотанному и ослабленному. Вал убыл, оставляя привычные крохи.

Я притушено чуяла эмоции четверки. Теперь их желания скорее царапали мою психику, а не подавляли.

Это тоже особенность кузнечиков. Между вспышками сумасшествия, «прыгающие» менталы показывали банальный первый уровень и обычным измерительными методами никак не ловились.