Мафиози и его Одержимость. Часть 2 - Джеймс Лайла Страница 2

Когда я открыл дверь, мои руки были холодными и дрожали. Оказавшись внутри, я обнаружил, что в комнате темно и холодно. В воздухе висел запах отчаяния и смерти. Блядь.

Я прошел дальше внутрь. Окон не было. Всего четыре стены — клетка для кого-то. В комнате было только самое необходимое. Только двуспальная кровать посередине. Старый деревянный стол и стул у дальней стены.

Я потрогал ближайшую к двери стену в поисках выключателя. Мой взгляд следовал за темнотой, ища — отчаянно ища. Наконец мои глаза нашли ту, кого я искал.

Я не видел ее, темнота скрывала ее в тени, но она была там.

Мои пальцы нащупали выключатель, и я включил его. Мне пришлось несколько раз моргнуть, пытаясь привыкнуть к внезапному свету, и когда я наконец смог видеть — мой желудок скрутило, а сердце сжалось от открывшегося передо мной зрелища.

Ирина стояла на коленях возле кровати, почти прижавшись к стене, склонив голову. Даже при включенном свете она продолжала стоять на коленях, опустив глаза.

Она выглядела застывшей, слишком неподвижной — почти как статуя. Кукла сидела там, ожидая, когда ее хозяин поиграет с ней.

Мой взгляд быстро прошелся по ее обнаженному телу, задержавшись на цепях на шее, а затем на запястьях и лодыжках.

Тяжелая металлическая цепь была прикреплена к столбику кровати. Она не могла уйти далеко в

этой позиции.

— Ирина. Шепот в холодной комнате.

Она не шевельнулась, но я знал, что она меня слышит. Я видел это по тому, как её плечи напряглись. Ирина держала голову опущенной, колени по-прежнему подогнутыми, бедра чуть раздвинутыми.

Рабыня, связанная словами своего хозяина.

Она не двигалась и не говорила без разрешения Валентина.

Мне показалось, что на мою голову вылили ведро холодной воды, пробудив меня от маленькой фантазии, в которой я жил. Как я мог быть таким чертовски слепым?

Подойдя ближе, я снял одеяло с кровати и накинул ей на плечи.

Я присел на корточки, глядя на нее. Она все еще держала голову опущенной, отказываясь смотреть на меня.

— Посмотри на меня, Ирина.

Я видел, как ее кулаки сжались на бедрах, а ногти впились в плоть. — Я не собираюсь причинять тебе боль. Пожалуйста, посмотри на меня, — Мои слова прозвучали сдавленно и резко в тишине комнаты, эхом отдаваясь от холодных стен.

Она сидела совершенно неподвижно, глаза ее были закрыты, а сердце, разум и тело желали совсем другого. Ее разум был приучен следовать требованиям Валентина. Ее тело подчинялось его словам. Но ее сердце все еще надеялось на что-то другое.

Несколько месяцев назад я увидел другую сторону Ирины. Ту, которая знала, чего она хочет и она использовала свои слова, чтобы получить это. А теперь…я видел эту сторону. Ту сторону, которую Валентин крепко сжал в кулаки.

— Мне очень жаль. Я не знал. Черт, я не знал. Если бы я только знал… — я оставил свои слова висеть только потому, что не знал, что сказать. У меня не было слов, чтобы убедить ее. — Я заставлю его заплатить, Ирина. Я это исправлю.

Прочистив горло, я покачал головой. Мои эмоции были в смятении. Я не только подвел Валери, но и не спас Ирину, когда мог.

— Посмотри на меня, — снова взмолился я.

Молчание затянулось. Секунды тикали. Я ждал. Наконец она подняла голову. Ирина смотрела на меня бездушными темно-карими глазами. Ее некогда безупречное лицо было покрыто синяками и порезами. Они прекрасно заживали, но я знал, что как только они уйдут, их место займут новые.

Мой взгляд переместился на юг, и там, где ошейник был прикреплен к ее шее, я заметил, что ее кожа была красной, почти исцарапанной. Ее волосы были в беспорядке, коротко подстриженные до шеи и под разными углами, как будто их гневно подстригли.

Ее челюсти сжались, а затем губы приоткрылись, как будто она хотела что-то сказать. Она выдохнула через нос и с трудом сглотнула.

— Константин, — прошептала она.

Я страстно ненавидел это чертово имя. Покачав головой, я твердо сказал: — Никогда. Я никогда больше не буду Константином. Я — Виктор. Виктор Иваншов. Отныне для тебя — я Виктор.

Она склонила голову набок и посмотрела на меня своими темными глазами. Это было почти так же, как если бы я смотрел на свою собственную пустую, испорченную душу.

Ирина одарила меня легкой натянутой улыбкой. — Всё было прямо здесь. Прямо перед тобой, Константин, а ты отказывался это видеть.

Мое горло сжалось, и невидимая тяжесть сжала мою грудь от ее слов, и я опустил глаза, почти стыдясь того, как много в ее словах звенело горькой правды. С трудом сглотнув, я почувствовал тяжесть во рту. Мой голос прозвучал грубо для моих собственных ушей, когда я наконец заговорил. — Как долго?

Ирина долго смотрела на меня, прежде чем ответить. — Я даже не помню. Это было так давно, что я потеряла счет.

Она вцепилась в одеяло и еще плотнее вжалась в его мягкость. Ее мрачные глаза закрылись, и она обиженно вздохнула. — Мне было двенадцать, когда меня похитили, — тихо прошептала она. Я чуть не пропустил эти слова мимо ушей и почти пожалел об этом.

Это чертовски больно. Больнее, чем я думал.

Встав, я в отчаянии зашагал по комнате. Мои кулаки сжались по бокам и я подавил желание сломать что-нибудь — убить блядь.

Краем глаза я заметил, что Ирина встала. Ее тело тяжело привалилось к стене, как будто ей было больно. Прошло несколько секунд, и она, наконец, сделала дрожащий шаг вперед.

— Я была сиротой, бежавшая от жестокой системы усыновления, но вместо этого оказалась в адской дыре. Не в том месте. Не в то время. Они увидели меня. В мгновение ока, меня забрали. Завязали глаза, накачали наркотиками, а потом я очнулась в клетке.

Я остановился и повернулся к ней. Она смотрела себе под ноги, погруженная в свои мысли.

— Оно известно под многими именами. Игра. Ищейка. Но сам клуб, где сидят все хозяева манежа, называется — Вор в законе.

Ирина подняла голову, наши глаза встретились. Она поймала меня в ловушку, заставив увидеть ее правду. Ее голос дрогнул, когда она заговорила. — Это там, где находится Арена. Где происходит игра. Где нас продают, покупают, используют и выбрасывают. Там хозяева зарабатывают миллионы за ночь.

Это… это было делом Валентина. Вот откуда у него деньги. На чем была построена его Империя. Это был его источник силы и именно то, что я должен был уничтожить. То, что Алессио хотел, чтобы я уничтожил.

— Продолжай, — настаивал я, желая знать все. Я должен был узнать.

Ее пальцы коснулись кандалов, а затем она опустила руки по бокам. Я видел, что ее тело было слабым, хрупким и отяжелевшим. Увядший цветок. Она так напоминала мне мою мышку—мою милую Валери.