Любовь, которой не было - Ая Кучер Страница 2

– Курва ты, Архипов.

Недобрым словом вспоминаю бывшего, из-за которого сейчас ноет всё тело. Мышцы горят, а старая травма напоминает о себе. Он во всём виноват, без обсуждений и помилования.

Бросил меня на заснеженной трассе несколько лет назад и с этого начались все проблемы. Вряд ли можно назвать проблемой то, что я снимаюсь для рекламного ролика на берегу океана, но виноват именно Архипов.

– Юнна, ma chérie, не отвлекайся.

Ник перепрыгивает с английского на французский, а после и русский, не замечая даже этого. И имя моё коверкает так, что получается уже привычное «Уна».

Но я не спорю, ведь именно этот мужчина дал мне работу и шанс возобновить танцевальную карьеру. На самом деле, даже не предлагал, а тащил за собой и беспокоился больше, чем родная мать.

– Нога сильно болит?

Отрицательно машу головой, хотя в глазах искры танцуют. Если сказать о том, что порванные когда-то связки не дают дышать, Себастьян даст мне отдохнуть. И мы потеряем драгоценное время, которого почти не осталось.

Съемки на рассвете чудесная идея, если не нужно ловить этот самый рассвет. А мы уже больше часа потратили на подготовку, чтобы всё успеть. Себастьян настраивал камеру, я повторяла танец. Только если мужчина был одним из лучших операторов Европы, то я была сломанной балериной.

У которой не получалось сделать элементарную связку. Ладно, не самую простую и лёгкую, но раньше я справлялась. Кружилась, танцевала и не задумывалась ни о чём. Танец был моей страстью и тело само вело меня, без мыслей и планов.

А после чертова авария, которая перечеркнула все планы.

– Расслабься, принцесса, - словно вживую слышу забытый шепот.

Голос мужчин, которые всего за одну ночь стали слишком близкими. Как их ладони сжимали талию, а шепот пробирал до глубины души. Я нервничала и не могла станцевать ни движения. А они всё так легко решили. Сжали в своих объятиях, словно именно они были опытными танцорами, и напомнили, как нужно двигаться. Забывала, как дышать, рядом с ним, но танцевать получалось.

Моя главная ошибка, моё любимое воспоминание.

Когда-то в Новый год я могла умереть на заснеженной трассе. Архипов просто уехал, когда я вышла подышать и остыть. И чуть не остыла навсегда. Тогда меня спасли. Привезли в уютный дом, отогрели. Я оказалась в объятиях двух незнакомцев, которые вдруг решили, что я нравлюсь им.

Та ночь сломала меня, а после возродила. Когда все твои устои и принципы сгорают, очень просто создать что-то новое.

Я присаживаюсь в начальную позицию, когда Себастьян включает камеру. Разносится громкая музыка, но эхо воспоминаний громче. Вспоминаю, как горел камин и потрескивали дрова. Словно тот огонь, медленно поднимаюсь, покачиваясь в такт.

Закручиваюсь в фуэте, быстро вращаясь на месте. Так же меня кружило рядом с двумя мужчинами. Заворачивало, вело, до разноцветных искр перед глазами и приятного головокружения. Прыжок, подобно кульбиту сердца от их поцелуев, и мягкое приземление, словно в привычные объятия.

Веду пальцами по шее и ключицам, как когда-то это делали они. Кожа покрывается мурашками, кровь кипит, но я продолжаю танец. Вспоминаю ту ночь и кружусь, запечатывая эмоции в танец.

Я обещала себе не вспоминать и не жалеть о том, что случилось в Новый год. Оказалась в метель с двумя незнакомцами и поддалась искушению. Кровь кипела, и их шепот толкал к краю. И я не жалела, забылась на одну ночь и позволила себе то, от чего бежала всю жизнь.

Похоть, разврат, когда разум в тумане, а тело ведёт мой личный демон с именем Нимфомания.

Думала, что смогу забыть, но не получалось. Находила личное вдохновение в той ночи, вспоминая каждую минуту. Я больше не была той неуверенной девочкой, попавшей в руки уверенных соблазнителей. Но постыдное воспоминание приятным теплом окутывает.

В конце концов, зачем жалеть о том, что было случайностью?

– Жете и фуэте, - напоминает Себастьян, словно не я ставила этот танец и не я знаю каждое движение. – Чуть быстрее.

Легко делаю прыжок с одной ноги на другую, закручиваясь на месте. Перед глазами мелькает океан, старый маяк, бескрайнее небо с оранжевыми разводами. Привычная лёгкость и азарт просыпается, чтобы лучшей быть, идеально каждое па сделать.

– Ещё быстрее.

Мужчина напоминает мою преподавательницу по балету. Жесткую женщину, которую боялись родители и другие преподаватели. Та всегда повторяла всего два указания. Быстрее и сильнее.

Сильнее тяни носок, Юнна.

Быстрее поднимайся с пятой позиции на носочки, Слицерин.

Усиливай тренировки, больше худей.

От одного воспоминания о ней бьёт холодной дрожью, и тело само вспоминает, как нужно действовать. Отталкиваюсь раз за разом, пока всё вокруг не начинает сливаться в размытую картинку. Кружусь, невзирая на усиливающуюся боль и лёгкое головокружение.

Плие, разворот, батман. Кружиться, танцевать и блистать. Хочется прикрыть глаза, но нельзя. На камере будет видно, а я должна сделать всё идеально.

Поэтому заворачиваюсь, отталкиваясь всё сильнее и сильнее. В голове шумит кровь, чувствую всем телом быстрые удары сердца. Песок режет босые ступни, а глаза слепит поднимающееся солнце.