Искушение для Кати - Харли Напьер Страница 19

– Врешь же, - хмыкнул он, скользя взглядом по моему лицу.

– Конечно, - поддакнул ему Егор, тоже поднимая голову и прилипая взглядом к безобразию, творящемуся с моей грудью. Руку он так и не убрал, - И не краснеет.

– Правда-правда, - замотала головой и, кажется, покраснела... Они одновременно усмехнулись.

– Ну, если правда-правда, то иди, - ни капельки не поверив мне, Самойлов соблаговолил убрать свою ногу, Малиновский последовал его примеру, и я пулей ринулась в ванну.

Закрыла дверь и села на крышку унитаза. Лицо пылало, внизу живота всё горело огнём... Я приложила ладони к щекам, пытаясь выровнять дыхание. Душ! Похолоднее желательно. Скинув одежду, залезла под прохладные струи. Закусила губу, чтобы не визжать и периодически убирала лейку в сторону, зато смогла не только встряхнуть себя, но и убрать все признаки похмелья. Растерлась полотенцем, и снова облачилась в свои вещи. Выдавила зубную пасту на палец и "почистила" зубы.

– Я приготовлю завтрак и кофе, - громко известила друзей, быстрым шагом направляясь в кухню. Изо всех сил, старалась не смотреть на это полуголое великолепие.

– Мне со сливками, - бросил Егор мне вдогонку.

– Я помню, - проорала в ответ. Наизусть знаю, что они любят, а чего терпеть не могут, во всяком случае, в еде точно.

За приготовлением завтрака удалось отвлечься от необычного пробуждения, но мысли вернулись к Орлову... Сердце болезненно сжалось, руки затряслись. Не думать... Забыть и вычеркнуть...

Друзья тоже приняли душ и оделись, слава небесам. Теперь, включив музыкальный канал, они расположились за столом в ожидании пищи. Мне было в радость ухаживать за ними. 

– Спасибо, Катерина, - беря в руки вилку, поблагодарил Глеб.

– Ты - чудо, - радостно проговорил Егор, принимая кофе из моих рук. Я заулыбалась и тоже села за стол. Не успели мы доесть, как в дверь позвонили.

– Ты ждёшь кого-то? - удивлённо спросил блондин у хозяина квартиры.

– Нет, - покачал головой брюнет и ушел открывать дверь визитерам. Скорее всего, Облиза пожаловала. Мы с Егором остались за столом, продолжая трапезу. Когда в коридоре раздался грохот, маты и какая-то возня, потом что-то разбилось, вилка выпала из моих рук ... Мы с Малиновский повскакивали со своих мест и бросились на шум. 

На полу в прихожей развернулся самый настоящий бой. Орлов, собственной персоной, взял Самойлова в клинч и пытался выполнить болевой приём, вывернув ему руку. Глеб, в свою очередь, изворачивался и наносил ощутимые удары по противнику, куда придется... Преимущественно в грудь, а нет, и по лицу попал… Я в ужасе зажала рот ладонью. От происходящего, забыла, как говорить, дышать, и даже моргать.

Этот кошмар не поддавался описанию. Они с упоением мутузили друг друга, обзывая такими оборотами, что уши вяли, благо, Малиновский среагировал быстро. Он молниеносно бросился к этим, валяющимся на полу бойцам. 

– Харе, успокоились! - гаркнул блондин разнимая их друг от друга, - Катю напугали, придурки!

Мужчины тяжело дышали, выглядели помятыми, одежда местами порвана и оба не сводили взгляда друг с друга. Егор стоял между ними и, уперев руки в их вздымающиеся грудные клетки, пытался отвлечь на себя:

– Выдохнули? Спустили пар? 

– Антон, - жалобно и испуганно проговорила, рассматривая его. Зачем он кинулся на Глеба? Орлов отвлекся на меня, такой огромный, такой злой в этот момент, я невольно поежилась.

– Что ты тут делаешь? - с вызовом спросил мужчина, осматривая мой внешний вид. Выглядела я очень по домашнему.

– Ночевала у друзей, - проговорила растерянно, он ещё мне допрос устраивает, после того, что случилось? - А ты чего пришёл? 

– Я за своей женщиной приехал. Одевайся, - приказным тоном, выдал мне Антон.

– А больше ты ни че не захотел? Свалил отсюда, - рыкнул на него Глеб, Егор, схватил его за плечи и оттолкнул подальше от Орлова.

– Угомонись! - рявкнул Малиновский. Атмосфера накалилась до предела, мужики злые, как черти. И в этот момент их взгляды вперились в меня, ожидая моего решения.

– Я с тобой никуда не поеду, - холодно проговорила, глядя в глаза Антону.

– Почему? Что они тебе наговорили, что ещё придумали? Сначала бабу эту подговорили мне написать, дальше что? - повысив голос и делая шаг ко мне, закипал Орлов. Я рефлекторно отступила назад.

– Что ты несёшь? Себя слышишь? Зачем им это? Да они наоборот, тебя защищали, оправдывали, хотя ты этого не стоишь! - выпалила в ответ, тоже переходя на крик, - Хорошо в клубе отдохнул? Понравилось?

– Обычно, - хмыкнул Антон, - Ты в танке что-ли? - покачал он головой, - Они тебе в уши льют, а ты радостно принимаешь всё за чистую монету. Может пора голову включить?

– Уже, - сложила руки на груди и нагло спросила, - А про Америку, ты когда собирался сказать?

– Когда окончательно бы всё решил, - не впечатлился моей осведомленностью Орлов, - Мне нужно было всё взвесить, и уже потом рассказывать тебе. Но поверь, тебя бы я тут не оставил. Меня, по сути только ты тут и держишь, думал, как лучше сделать, чтобы взять тебя с собой.

– Антон, тебя тут больше ничего не держит, - уверенно произнесла, окончательно убеждаясь в его вранье. Решал он. Просто уехал бы и все. В тот момент, я была убеждена, что он лжет.

Орлов тяжело вздохнул, он явно перебарывал себя, пробуя ещё раз достучаться до меня, давал последний шанс.

– Кать, поехали со мной. Всё обсудим? 

– Дверь за твоей спиной, Орлов. Я один раз уже выбрала тебя, и пожалела об этом, - ударила его словами, причиняя боль, знала, что не простит. Меня разрывало от желания навредить ему, чтобы он испытал тоже, что и я. Почувствовал, как это, когда тебя предает близкий человек.

– Жаль, - выдохнул Антон. Он более не терял времени, с сочувствием посмотрел на меня, бросил презрительный взгляд на моих друзей и  вышел из квартиры, громко хлопнув дверью.

Из меня будто стержень вынули, вся бравада мигом спала, и стало так плохо. Я закрыла лицо руками, мне было обидно и одновременно гадко, от своих слов и поведения.

– Тш-ш-ш, - меня обняли родные руки, - Всё будет хорошо, Катюш, мы рядом, - шептал Малиновский, и я прижалась к нему ближе.

– Спасибо... Я вас так люблю... Он с ума сошел... Кинулся на Глеба..., - бормотала, борясь с истерикой. 

Всё, новая жизнь, в статусе одиночки, началась...