Исповедь блудницы - Катя Лоренц Страница 19

И я уже без страха смотрю на Мэтью.

– Мы можем уйти, если хочешь? – уйти? И дать понять этом гаду, что я боюсь его? Нет!

– Всё нормально, Доминик.

Отодвинув стул, помог мне сесть, я чувствую себя героиней старых голливудских фильмов, где он джентльмен, а я леди.

– Ты очень красивая. – подавшись вперёд, прошептал мне на ухо, мурашки табуном пробежали по телу. Один взгляд его потемневших глаз, я изнываю от желания впиться жадным, страстным поцелуем в губы, провести пальцами по его груди вниз, пересчитывая пальцами кубики.

– Что хочешь съесть? – тебя! Всего без остатка, выпить твой стон… Какая тут может быть еда? Самое главное блюдо: он.

Доминик делает заказ, наполняет наши бокалы вином, делаю глоток, пытаясь унять дикий голод, который сжигается изнутри. От алкоголя только хуже, чувствую, как пылают мои щёки от порочных картинок, проносящихся в голове. Я одержима этим мужчиной. Это же ненормально, так желать, гореть в огне от простого взгляда? А при этом понимать, что это ненадолго, скоро это всё кончится, я ему надоем.

– Адель, не смотри на меня так, или я не выдержу, трахну тебя прямо здесь. – хриплый голос в сочетании с властными нотками делает только хуже. Я хочу, чтобы все исчезли, остались только мы, и он выполнял то, что грозился сделать.

– Ты сама напросилась, Адель. – вздрагиваю, когда горячая рука касается моей коленки под столом, ползет вверх, оставляя ожоги на теле, даже чулки не спасают, сжимаю их вместе, я стараюсь не пустить туда, в центр пожара.

– Ноги! – командует он, и моё тело подчиняется, не слушая голоса разума, что нас окружают люди, и это так порочно, сладко. Выдыхаю, когда с невозмутимым видом поглаживает меня через трусики, лишь магический зелёный огонь в глазах выдает то, что ему не всё равно, что он на пределе, как и я.

Отодвинув в сторону ткань, его палец проникает внутрь, сжимаю идеально сложенную салфетку цвета слоновой кости, пытаясь удержать стон.

– Послушная девочка, мокрая, – чуть подавшись вперед шепчет Доминик, – всегда готова принять меня.

– Доминик… – умоляю, не знаю о чём, чтобы он прекратил эти муки, дал то, что желает моё тело или остановился.

– Да, Адель.

Мой ужасный мучитель нажимает на чувствительную точку.

– О, мой бог! – глаза закатываются от удовольствия, я теряю связь с реальностью.

– Доминик. – улыбаясь, поправляет меня. Он, как опытный музыкант, виртуозно играет на моём теле, и оно поёт, вибрирует, умирает от порочной гаммы чувств, что я испытываю рядом с ним.

Он облизывает мокрый парень, закатывая глаза от удовольствия, от стыда готова сгореть на месте, лицо пылает. Он ухмыляется, его забавляет моя реакция.

Пытаясь успокоиться, пробую тартар из говядины, запивая вином, изредка поглядывая на Доминика.

– Ты определилась с образованием? – он отрезает кусок мяса и отправляет в рот.

– Да, ищу подходящий колледж. Но обучение очень дорогое, придётся брать кредит, искать работу, – тех денег, что платил мне Доминик, хватит на год обучения.

– Я оплачу, не проблема.

– Нет. Я сама хочу заработать, придётся искать работу.

– Адель, это глупость! Почему ты не хочешь брать деньги у меня? Поверь, я не обеднею от этого.

– Нет, – твердо повторяю. – Я не буду твоей содержанкой, – это унизительно, как будто он будет платить за секс со мной. Он странно посмотрел на меня, как будто увидел впервые.

– А ты, оказывается, с характером. Хорошо. Давай так, я дам тебе беспроцентный кредит, ты отдашь, когда сможешь. Выбирай колледж, – на это я могу пойти.

– Спасибо, – благодарно улыбаюсь.

Поздно вечером мы вернулись домой. Меня захватила мысль об образовании. Пока Доминик решал какие-то проблемы в своем кабинете, переоделась в шелковый халат, села на кровать с его ноутбуком, искала подходящий колледж.

В окне сбоку на экране была не приличная реклама, пытаясь закрыть ее, щёлкнула не туда и открылась страничка. Девушка стояла на коленях, возле голого мужчины, ласкала его языком. Представила себя и Доминика на их месте, в трусиках стало мокро, во рту пересохло, облизала губы, с ужасом поняла, что хочу попробовать.

– М-м-м, что ты там смотришь. – прошептал Доминик возле уха.

Захлопнула крышку ноутбука. Когда он пришёл? Я даже не заметила. Сбивчиво начала объяснять:

– Реклама включилась, я просто хотела закрыть… И вот.

– Хочешь попробовать? – его голос охрип, взгляд переместился на мои губы, грудная клетка часто вздымалась. Меня саму ошарашило то, что произнесли мои губы чуть слышно:

– Да.

Он поднял меня на ноги, впился голодным поцелуем, пожирал, как любимое лакомство, с его губ слетел стон, когда я неуверенно погладила его по ширинке, ощутив, какой член твердый. Другой рукой расстёгивала непослушные пуговицы на рубашке.

Он развязал пояс на халате, шёлк, скользя по телу, упал на пол. Покрывая поцелуями тело, спустилась вниз. Я на коленях перед ним, загипнотизирована колдовским взглядом зелёных глаз. Странно, я возбуждена, не чувствую унижения, сама нетерпеливо расстегиваю ремень.

В моей крови коктейль из боязни, что ему не понравится, и возбуждения. Брюки снимаю вместе с боксерами, член покачнулся перед моим лицом. Крепкий, обвитый венками. Не могу обхватить пальцами. Я теряюсь, как он поместится у меня во рту?

– Адель, оближи его. – хриплым от возбуждения голосом говорит Доминик. – Давай, не бойся! Он не укусит. – Медленно провожу языком, с его губ срывается стон, тяжестью оседает внизу моего живота. Он задумчиво проводит по члену рукой, беру в рот.

У Доминика закончилось терпение, он собирает мои волосы в кулак, насаживает мой рот на свой член.

– Расслабь горло, дыши носом, – бешено долбит мой рот. Рычит, как зверь. Из моих глаз текут слёзы, изо рта слюни, но вопреки всем правилам и здравому смыслу, мне нравится. Он безраздельно властвует над моим телом, а я покорно подчиняюсь, радуюсь каждому стону, его безумному горящему взгляду, он потерял контроль из-за меня. С губ слетает мой стон, горячая жидкость ударяет в заднюю стенку горла.

– Адель, – он поднимает меня на ноги, целует страстно, горячо, стирает мокрые дорожки от слёз.

Оторвавшись от меня, берёт пальцами за скулы, немножко больно, сверлит взглядом.

– Моя! Слышишь? Только моя!

– Только твоя. – повторяю за ним, и сердце в груди танцует ламбаду. Я его! А он мой!