Тайная жизнь Маши Ромашкиной - Амалия Март Страница 19

Выбит из колеи.

Остаток обеда провожу в своей машине, проклиная минуту, когда мелкая вошла в мою жизнь. И тот момент, когда я сдался под ее напором впервые.

Восемь лет назад.

Зачем я сюда приперся? С какого фига вообще? Век бы эту школу не видел. Но у Ленки выпускной, я же обещал. А теперь смотри на все это безумие пышных юбок и разукрашенных малолеток. Родители пускают сопли по всем этим: дети выросли, школа позади…

Когда я заканчивал одиннадцатый класс, получил от них только напутствие: вернись домой на двух ногах. А ради сестры, вы посмотрите, и приоделись, и пришли поглазеть, как она в своем платье, стоимостью в половину поддержанной тачки, будет красоваться. Нормально. Нормально она смотрится. Как и многие здесь. Никто не поскупился для своих дочерей, впрочем, у нас было так же.

— Русик, я тебя прошу, не стой с такой миной, окей? — просит систер.

— С какой "такой"?

— Обреченной. У меня же праздник, ну. В ресторан все равно не поедешь, просто порадуйся за меня, школа позади, представляешь? — хватает меня за руки и начинает радостно скакать.

И откуда в ней эта неуёмная энергия? Мы с ней совершенно разные, словно от разных отцов, хотя тут к гадалке не ходи, его азиатские корни отразились не только на фамилии, но и на наших лицах.

Улыбаюсь занозе, ладно, ради нее даже в телефон пялиться не буду. Сестра резко замирает с расширенными глазами, а потом разражается радостным воплем и несётся куда-то. Вот женщины…даже такие мелкие, а уже непостоянные. Оборачиваюсь вслед сестры и застываю как вкопанный. Сердце бухается в желудок, вызывая знакомое уже чувство падения.

В самую пору протереть глаза, потому что это видение, да? Таких как она не бывает. Нежный маленький ангел. Такая хрупкая, тоненькая в простом белом платье. Но разительно отличается от всех остальных облегающим каждую косточку силуэтом. Элегантная маленькая женщина, совсем не девчонка.

Я отмираю только, когда встречаюсь с ее взглядом: смущенным и хитрым одновременно. Она знает, как хороша. Она знает, как я в нее влип. Но я всё равно расплываюсь в улыбке.

— Ой, Маша, какая ты куколка! — восхищается мама, когда девчонки подходят к нам.

— Спасибо, — она и улыбается, как ангел, озаряя всех светом. — Это мамино платье перешили…

— Очаровательно! А твоя мама уже здесь?

— Нет, она…работает, не могла прийти, — улыбка мелкой не сходит с лица, но теряет свой свет. Она врёт. И мне становится интересно о чем именно и почему. Мне все в ней становится интересным.

Речь директора в актовом зале и вручение аттестатов ужасно скучны. Парад разряженных визгливых девиц тоже. Но я не могу оторвать взгляд от тонкой шеи мелкой, пока она сидит впереди меня с Ленкой. От ее профиля, когда она разворачивается и что-то шепчет сестре. От прямой спины, какая бывает, должно быть, только у танцоров. А когда она встаёт и идёт забирать долгожданный документ о законченном среднем образовании, еще и от ее форм, выгодно подчеркнутых светлой тканью, и небольшой полоски кожи, выглядывающей на животе.

Меня всего ломает от желания прикоснуться к ней там, провести пальцами по плоскому животику, поцеловать ямку пупка. Но все эти мысли я запираю под замок глубоко внутри себя. Я хорошо понимаю, что ни к чему это не приведет. С мелкими никогда не бывает просто.

— Русик, милый, ты точно не хочешь поехать с нами? — спрашивает веселая сестра.

— Не, — я хочу, очень хочу.

— Ладно, как хочешь, — обидчиво надувает она губки. — А можешь тогда маму и папу с собой взять, а? Ну зачем им в ресторан ехать!

— Систер, им будет не до тебя, вот поверь, они туда отдохнуть идут.

— Ага, как же! — фыркает Ленка. — Ладно, до завтра.

Сестра уносится в сторону автобуса, который всех повезет на празднование выпускного. Я отхожу за школу в тайное место всех старшеклассников, чтобы покурить, дурацкая привычка тянется со школы. Здесь дырка в заборе с прилегающим детским садом и густая растительность, прикрывающая школьников на переменах, но сегодня я оказываюсь там не один. Едва подхожу туда, слышу знакомый мелодичный голос.

— У меня выпускной, что не понятно? Нет, я не приду сегодня. Перестань. Все. Не хочу тебя даже слушать!

Она отключается от разговора и тяжело выдыхает.

— Там сейчас автобус уедет без тебя, — девчонка пугается и отскакивает от меня. — Прости не хотел тебя напугать. Парень? — киваю на телефон.

— Отчим, — кривится она.

— У вас не очень отношения, да?

— Ага, — кивает она, но на меня не смотрит.

— Ты очень красивая сегодня, — и зачем это ей говорю? Она поднимает свой взгляд и всматривается в меня своими огромными зелёными глазами. Они похожи на драгоценные камни. Как изумруды, нет, малахиты, из которых сделана шкатулка моей бабушки. Пронзительный, глубокий, неоднородный цвет.

— Спасибо, Руслан, — кажется, она впервые произнесла мое имя. От простых звуков не должно так пробирать насквозь, да?

Мы смотрим в глаза друг другу и молчим. Я перекатываю в пальцах сигарету и считаю удары собственного сердца. Мелкая делает несколько робких шагов в мою сторону.

— Мне надо идти, а то реально уедут без меня, — а сама стоит напротив меня и смотрит, смотрит так, что озноб по коже.

— Ага, веселись, — вставляю сигарету в рот и тянусь за зажигалкой, прерывая зрительный контакт.

— Я хотела… — начинает она. — Я нравлюсь тебе?

Я ошарашено пялюсь на нее.

— Просто подумала, что теперь у меня нет повода бывать у вас каждый день. Но я этого очень хочу.

Она делает еще шаг ко мне.

— Поцелуешь меня? — прожигает взглядом, а я от неожиданности застываю. Вот это поворот.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорю, вынимая сигарету и снова принимаясь вертеть ее в руках. Это плохая идея! Ужасная! Отвратительная!

— Это отличная идея, — она не сдается, не улыбается и сверлит твердым взглядом.

Она делает ещё шаг и прижимается ко мне. Затем медленно приподнимает голову и ее мягкие губы накрывают мои. Я не отвечаю. Я заморожен. Но чувствую ее теплый податливый ротик, чувствую как она дрожит, как тогда, в клубе, в моих объятиях, и я ужасно хочу большего. Но прежде чем решаюсь на что-то, она отстраняется. Смотрит на меня с полуулыбкой.

— Это…совсем не так, как я себе представляла. Прости, — шепчет с придыханием и отводит взгляд. Делает шаг назад, желая сбежать. Но я не могу, уже не могу ее отпустить.

Притягиваю ее за руку к себе, впиваясь в рот поцелуем. Сразу раздвигаю ее губы своими, проникаю внутрь и выманиваю ее язычок. Она несмело целует меня в ответ, робко прикасаясь языком к моему, пробуя, экспериментируя. Она совсем не опытна в этом плане, это нельзя не заметить. Но крышу мне все равно сносит.